Изменить размер шрифта - +
Я поняла это еще раньше по твоему лицу.

– Это любая гадалка может сказать кому угодно, – заметил Литума. – Вернемся к серьезным вещам, донья Адриана.

– А сердце у тебя вот такое большое, – добавила донья Адриана, широко разводя руки. – Счастлива та, кому достанется такое сердце.

Литума нарочито громко хмыкнул и, подойдя к Карреньо, сказал ему на ухо:

– Она пытается умаслить тебя, Томасито. Не поддавайся.

Но молодой полицейский не засмеялся вместе с ним. Лицо его оставалось серьезным, он завороженно смотрел на женщину. Та снова взяла его руку и, потискав ладонь, снова поднесла к глазам. Хозяин погребка напевал вполголоса все ту же мелодию и, раскачиваясь из стороны в сторону, постукивал в такт ногой, безразличный ко всему вокруг.

– Любовь принесла тебе несчастье, заставила страдать, – продолжала донья Адриана. – Твое сердце кровоточит каждую ночь. Но эта же любовь помогает тебе жить.

Литума пришел в замешательство и не знал, что делать. Он не верил колдунье и еще меньше верил тому, что рассказывали о ней не только в поселке, но и во всей округе: будто она и ее первый муж, шахтер, собственноручно убили пиштако. И тем не менее ему всегда становилось не по себе, когда он сталкивался с нею. Правда ли, что она могла прочитать жизнь человека по линиям его руки? Или по картам? По листьям коки?

– Но все кончится для тебя счастливо, так что не горюй, – завершила гадание донья Адриана и отпустила руку гвардейца. – Не знаю только, когда. Может быть, тебе придется пострадать еще немного. Не так-то просто выйти из-под влияния злых сил, они ведь ненасытны. Но то, что мучит тебя сейчас, кончится благополучно.

Она шумно вздохнула и повернулась к Литуме.

– Вы стараетесь заговорить нам зубы, сеньора, чтобы мы забыли о пропавших?

– А вам, капрал, я не стала бы гадать по руке, даже если бы вы мне заплатили, – усмехнулась в ответ сеньора Адриана.

– Со мной у вас ничего не выйдет, я на все ваши дела знаете что?..

А между тем Дионисио, возбужденный своими фантазиями, уже во весь голос тянул свою нескончаемую мелодию; он весь ушел в себя, закрыл глаза, пританцовывал на месте. Карреньо взял его за руку и сильно тряхнул. Дионисио затих, открыл глаза и удивленно озирался, будто видел всех впервые.

– Не притворяйся пьяным, не так уж много ты выпил, – одернул его Литума. – Вернемся к тому, на чем мы остановились. Вы мне объясните наконец, что произошло с этими людьми? Расскажете – я вас тут же отпущу.

– Ни я, ни мой муж ничего не видели. – Женщина уперла в Литуму твердый взгляд. – Оставьте нас в покое и заставьте говорить тех, кто возводит на нас напраслину.

– Да и вообще, господин капрал, что было – давно уплыло, теперь уж обратно не вернешь. Пора вам понять, что все бесполезно, – зачастил Дионисио. – Судьбу не переспоришь, только лоб разобьешь.

Дождь перестал, и сразу же разлился яркий свет еще высоко стоявшего солнца. Над окрестными горами, над эвкалиптовыми рощами перекинулась радуга. Земля покрылась бесчисленными ручейками и лужицами, блестевшими, как ртуть. А высоко вверху, над самым гребнем Кордильеры, небо окрасилось в особый густо-фиолетовый цвет, какой Литума видел только на юбках и платках индейских женщин и еще на шерстяных мешочках, которые индейцы привязывают к ушам своих лам; для него это был цвет самих Анд, этих таинственных и жестоких гор.

Карреньо после предсказания доньи Адрианы ушел в свои мысли и теперь, казалось, ничего не видел и не слышал. Еще бы, Томасито, ведь она сказала именно то, что ты хотел услышать.

– Где вы будете нас держать? – сеньора Адриана обвела комнату презрительным взглядом.

Быстрый переход