В голове у нее билась мысль: «Этого не может быть. Со мной такого просто не может быть!»

Нужно что-то делать!

И тут она прекратила сопротивляться и обмякла. Эллис в недоумении слегка отстранился. Это заняло долю секунды, но Элле ее хватило для того, чтобы изо всей силы ударить его коленом в пах.

Мучительно выдохнув, тот схватился за ушибленное место, а затем рухнул — сначала на колени, потом ничком на землю. Элла закрыла лицо руками — во-первых, чтобы не видеть, как Конрад корчится, а во-вторых, чтобы перевести дыхание.

Теперь шум моторов слышался ближе. Раздался визг тормозов, а за ним — пьяный смех и громкие голоса. Дружки Конрада. Нужно спешить. Нужно уйти отсюда, пока они ее не увидели. Осталось лишь собраться с силами…

— Элла!

Ее имя. Ее зовет Рейнуотер. Это его такой чудесный, родной голос. Этот блаженный звук прорвался к ней сквозь приглушенные стоны Конрада.

— Элла!

Конрад у ее ног застонал громче.

А затем вдруг раздался другой звук. Хруст, в котором послышалось что-то чмокающее, как если бы кто-то расколол спелую дыню.

Конрад вдруг затих.

Элла отняла ладони от лица.

Мерзавец по-прежнему лежал у ее ног, но больше не двигался. На затылке даже в неверном свете луны было видно глубокую рану. Из нее текла жидкость, показавшаяся Элле черной и блестящей, как машинное масло.

Над Конрадом стоял Солли. В руках у мальчика был большой камень. И на нем тоже блестело то, что можно было принять за машинное масло, но это была все-таки кровь. Кровь Конрада Эллиса.

Элла судорожно прижала ладонь к губам, пытаясь сдержать рвавшийся из горла крик ужаса. Упав на колени, она переводила взгляд с размозженного затылка Конрада на бледное лицо своего сына.

— Элла!

К ним бежал Рейнуотер. Увидев неподвижное тело Эллиса, он застыл. Из груди Дэвида вырвался то ли стон, то ли вздох. Наклонившись к Солли, он вынул из его рук камень, которым тот ударил Конрада, и только тут Элла подняла голову и взглянула на Рейнуотера. Было видно, что и он не в силах поверить случившемуся.

— Молодец, Солли.

Оба в ужасе оглянулись. Это сказал сам мальчик. Солли спокойно смотрел на мертвого, явно не понимая того, что он сделал. Для него это значило лишь одно — конец страшной, невозможной ситуации. Вот это он и выразил в словах одобрения, которые так часто повторяли ему мать и Рейнуотер. Эти слова давно запечатлелись в его мозгу, а теперь наконец были сказаны:

— Молодец, Солли. Умница, Солли.

— Бог ты мой!

Элла подползла к сыну и крепко прижала его к себе в надежде, что он замолчит. Долгие годы она мечтала о том, чтобы услышать когда-нибудь его голос, и вот теперь, когда Солли заговорил, ей хотелось, чтобы эти слова самообвинения никогда не были сказаны.

— Тише, детка, тише.

На церковном дворе послышались смех и громкие голоса, захлопали дверцы автомобилей. Вот зазвенело разбитое стекло, послышался топот. Замелькали фонари.

— Где ты, Конрад?

— Ну же! Выходи!

— Пошли еще выпьем!

Солли уже не повторял похвалу себе. Он кричал, пытаясь вырваться из рук Эллы. Ладони его вздымались над щеками, как крылья раненой птицы. Элла в немом ужасе взглянула на Рейнуотера. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

А потом Дэвид наклонился и обмакнул пальцы в кровь, которая натекла под головой Конрада.

Элла в изумлении смотрела, как Рейнуотер выпрямился и повернулся лицом к приближающимся мужчинам, которые уже спешили к ним. Во главе этой группы был шериф.

Один из них внезапно остановился:

— Что за черт? Конрад!

Вслед за ним остановились и остальные, понемногу осознавая, что здесь произошло.