– Конечно, поможем.

    Урдмана закрыл рот и стиснул кулаки.

    – Я… – прохрипел он.

    – Да? – Хитрые морщинки забегали по физиономии старейшего.

    – Я… я буду щедр.

    – Насколько щедр?

    – Ожерелье благородного Инара попало ко мне. Случайно… Этот потомок гиены, похитивший его…

    – Клянусь Амоном и Мут*, его великой супругой, подробности мне не нужны! – Пекрур вскинул руку и поморщился – видно, рана беспокоила его. – Я и люди моего клана будут благодарны, если ты вернешь реликвию. Но этого мало.

    Владетель Мендеса тоскливо вздохнул:

    – Что еще? Чего вы хотите?

    – Свободного доступа в порты. Никто не должен задерживать суда с нашим зерном, пересчитывать винные амфоры в трюмах и требовать даже самую малую часть. Еще я желаю, чтобы оружие из Хару, шерсть, пурпур и благовония из Джахи доставлялись к нам без препятствий. И в Гелиополь, и в Песопт, и в Медум, и в другие наши города.

    – Договорились, – Урдмана кивнул головой, снял побитый шлем и вытер испарину с висков. – Это все?

    – Все! Как – все? – Вождь Востока даже подскочил на месте. – Благая Исида! Разве ты не знаешь, как дорого нынче обходятся походы? Постройка кораблей, оружие воинов, их питье и еда? Одних быков, баранов и коз они сожрали больше сотни! И выпили озеро пива!

    Урдмана скрипнул зубами:

    – Это не твои быки, бараны и козы! И не твое пиво!

    – Все в Та-Кем принадлежит богам, и если мы съели чье-то мясо и выпили пиво, то боги вправе ждать возмещения и жертвы в их святилища. Осирис и Исида, Сохмет и Гор, а более всех Амон… Должен ведь я отблагодарить их за помощь!

    – И велика ли эта благодарность?

    – Ну-у… – Пекрур сдвинул брови, что-то подсчитывая. – Думаю, хватит двухсот дебенов* золота.

    Настала очередь Урдманы подскочить.

    – Сетх затуманил твой разум! У меня нет столько золота!

    – А сколько есть?

    – Половина. Сто дебенов.

    – Половина… – Пекрур покосился на меня. – Что скажешь, сын мой Пема? Берем?

    – Берем, – подтвердил я. – С дохлого осла хоть копыта да шкуру!

    – Берем, – кивнул Пекрур, – но другую половину ты выплатишь серебром и бронзой. И вот еще что… Слышал я, что у тебя остались два сына… Пусть один из них сопровождает меня в Песопт. – Приподняв ступню в мокрой сандалии, вождь Востока задумчиво уставился на нее. – Я уже не молод, ноги мои стынут в холодной воде, и временами мне надо опереться на юное плечо. Твой сын подойдет.

    – Я пришлю тебе посох из слоновой кости, украшенный каменьями, – предложил Урдмана, судорожно сглотнув.

    – Разве у посоха есть руки и пальцы? Разве он поддержит меня, если я споткнусь? – удивился старейший и жестко произнес: – Пришлешь сына! Через три дня, вместе с серебром и золотом! Пришлешь, и сиятельный Анх-Хор отправится к отцу! – Он коснулся моего локтя. – Пема, сын мой, ты чего-нибудь хочешь от нашего щедрого друга Урдманы?

    – Да, разумеется – тех трех лучников, которым поручено меня убить, – сказал я и, глядя в бледнеющее лицо Урдманы, добавил: – Должен ведь кто-то чистить мои хлевы и нужники!

    22

    Мы ушли.