Мой желудок сжался, по спине побежали мурашки.

    – И что же ты решил?

    Лицо его стало печальным, но на губах промелькнула лукавая усмешка.

    – Этого я не скажу, Андрей. Скажу другое… только не прими мои слова за попытку оправдаться. – Павел глубоко вздохнул, со свистом втянув воздух. – Соблазн, дьявольский соблазн, крысиная моча! Крючок! Весь этот план с оживлением умерших… Представь, я снова обрел бы семью, жену и сына… Я мог бы поселиться с ними на Брахме или Вишну, прожить огромную, долгую жизнь! В вечной молодости и счастье… – Он отвернулся и вытер ладонью глаза. – Это так много значит для меня… ты, странник во времени, поймешь… Вернуть потерянное, свой дом, свою семью и даже в каком-то смысле весь свой мир! Пусть на другой планете, пусть с неизбежными переменами, но разве это важно? Для человека дом и мир не планетарная география, не города, не здания, даже не вера и не предметы искусства, а люди. Знакомые люди! С ними приходит все остальное, плохое и хорошее… И все это я могу вернуть!

    Он стукнул кулаком по крышке саргофага и внезапно успокоился. Тоска и сочувствие затопили мое сердце. Я не ошибся; из всех живущих лишь Павел мог решить судьбу исчезнувших в небытие. Эта проблема была для него не абстрактной, как для супериоров, а личной. Такой личной, что дальше некуда! Сознание этого наполнило меня горечью.

    Павел снова вздохнул и неуклюже полез в саргофаг.

    – Ничего, Андрюха, прорвемся… ты себе мозги не засоряй моими проблемами… голову зря не парь… я уже почти додумал… – С кряхтением он поворочался, устраиваясь поудобнее. – Почти додумал, как быть с родными усопшими. И с теми, с кем персонально не знаком… от фараона Хеопса до президента Билли Клинтона… Не будут на меня в обиде! Никто не будет, крысиный корм!

    Он бормотал и ворчал, а я смотрел в его лицо и пытался выдавить прощальные слова. Нависшие брови, серые водянистые глазки, бесформенный нос, редкие седоватые волосы… Сейчас он не казался мне смешным или некрасивым. Друзья в миг расставания прекрасны, ибо в памяти оставляешь не их морщины и седины, а то, что кроется под ними.

    – До встречи, Андрюша. – Павел стиснул мою ладонь.

    – До встречи, друг.

    Наклонившись, я прижался губами к его щеке, потом отступил от саргофага. С тихим звоном крышка стала на место, вспыхнуло в полу Туманное Окно, и хрустальный контейнер стал медленно опускаться. Вниз, вниз, вниз… В глухую камеру под зданием базы, к эмиттерам пси-поля, к вихрю, бушующему меж их цилиндрами… Третий раз он уходит с одного и того же места, подумал я. Но теперь – не в неизвестность; теперь он возвращается в свой дом.

    Саргофаг исчез, портал закрылся, и через секунду в небе над башней блеснула молния. Конструкт доложил:

    – Цикл перехода завершен. Возвращаюсь к нормальному режиму функционирования.

    – Павел… – начал я, – тот человек, чью психоматрицу ты экстрагировал… он связывался с темпоральным каналом?.. Посылал какие-то команды?..

    – Нет, – сухо откликнулся конструкт. – Никаких приказов не зафиксировано.

    – Благодарю.