— Мы не можем вернуться, — сказал Блэйн. — Начинайте загружать рюкзак. Остальной путь мы проделаем пешком. Логовище дракоптицы должно быть уже где-то недалеко.

Глаза толстяка так и сияли жадностью. Эллиот секунду смотрел на него, затем стал упаковывать вещи.

Еще день спустя они вышли на берег реки Хэзил, медленному, широкому потоку, лениво текущему почти через весь континент.

Эллиот с Блэйном спрятались в кустах.

— Посмотрите-ка туда, — сказал Эллиот, указывая на остров в сотне метров от берега.

— И что я там должен увидеть? — проворчал Блэйн.

— Там храм. Видите? Большое белое строение. Местные жители, кстати, никогда не переплывают на ту сторону реки, хотя охота там лучше.

— Дайте, я посмотрю, — прошептал Блэйн.

Эллиот передал ему бинокль, и толстяк жадно уставился на остров.

— Что-нибудь увидели?

— Только туземцев, — ответил Блэйн, вернул бинокль, и Эллиот тоже увидел маленькие группки местных жителей с розовато-лиловой кожей, рассеянные по острову. — Разве у них нет охранников?

— Нет, — покачал головой Эллиот. — Они твердо верят, что дракоптица защитит их от любых нападающих.

— Прекрасно, — сказал Блэйн. — Так нам проще. Чего же мы торчим тут?

Эллиот взглянул на толстяка и увидел на лице Блэйна жажду крови и страсть охотника.

— Не будьте таким нетерпеливым, — сказал он. — Сейчас почти полдень. Наблюдайте в бинокль за храмом. Если у них не изменилось расписание, дракоптица появится ровно в полдень.

Минуты тянулись медленно. Блэйн то смотрел на часы, то разглядывал остров.

В тот же миг, когда секундная стрелка часов указала на цифру 12, послышался внезапный удар огромной литавры, и этот звук глухо разлетелся над водой. К храму прошла стройная процессия аборигенов, неся какое-то темное животное размером с небольшую овцу. Они положили животное на алтарь перед дверями храма.

Последовал еще один приглушенный удар литавр.

— Сейчас появится она, — пробормотал Эллиот.

Туземцы почтительно отступили, двери храма медленно раскрылись наружу.

И появилась дракоптица. Пораженный вскрик Блэйна был таким громким, что Эллиот испуганно огляделся.

— Она прекрасна! — воскликнул толстяк. — Она еще прекраснее, чем я думал!

— Да, — мрачно отозвался Эллиот, взял из дрожащих пальцев Блэйна бинокль и посмотрел на остров.

Дракоптица с достоинством шла по небольшой площадке перед алтарем. Она была высотой почти с человека, полуптица, полурептилия, шагающая на сильных лапах, вооруженных алмазно-острыми блестящими когтями. Яркий солнечный свет отражался от металлических перьев, играя на ее ярком оперении и блестя на длинных рядах чешуи, покрывающей ее длинную, лебединую шею.

— Отдайте бинокль, — рявкнул Блэйн, схватил бинокль и стал смотреть. — Боже мой, какая красавица! Она станет прекрасным трофеем!

— Трофеем? — пораженно воскликнул Эллиот. — Трофеем! Я думал, вы хотите поймать ее.

— Не стройте из себя дурака! — огрызнулся Блэйн. — Как мы можем поймать живую птицу таких размеров, а потом переть ее на своих горбах через джунгли? Нам понадобилась бы клетка из хромированной стали. Нет, я хочу застрелить ее. Мы можем забрать ее голову и шкуру — этого будет достаточно.

Эллиот нахмурился, чувствуя тошноту. Дракоптица — трофей! Его мутило от одной этой мысли. Он снова взглянул на остров.

Дракоптица уже принялась питаться. Она злобно рвала животное когтями и сильным клювом.

— Это будет легко, — продолжал Блэйн. — Я застрелю птицу пулей, чтобы не повредить ее, затем сожжем бластерами туземцев, чтобы не мешали.