О чём они говорили? Позвольте пока обойти эту тему таинственным молчанием. Как говорится: каждому овощу — своё время.

Эта книга отнюдь не последняя в серии, посвящённой деятельности группы специального назначения под кодовым названием «Азимут».

Ник возвращался в Ленинград всё в том же специальном вагоне.

Только на этот раз не бесправным пленником, сопровождаемым бдительными охранниками, а почётным пассажиром: на откидном столике стояли тарелка с настоящим бараньим шашлыком, блюдо с ещё тёплым лавашем и вазочка, наполненная до краёв красной икрой, а на приткнувшемся рядом сервировочном столике размещались разномастные бутылки с благородными напитками, хрустальные бокалы и рюмки…

Дождавшись, когда молчаливые официанты приберутся на столе, Ник достал из коричневого портфеля несколько чистых листов бумаги и хорошо заточенный синий карандаш.

Он хотел кратко записать свои впечатления от этой уже закончившейся тропической эскапады.

Часа три он безостановочно писал, зачёркивал, в сердцах мял бумажные листы и выбрасывал их в корзину для мусора, стоящую под столом.

Брал новые листы бумаги и начинал всё заново…

Вот что у него получилось — в конечном итоге:

 Небо и море — одного цвета,

 Нет между ними горизонта линии…

 Говорите, здесь всегда — вечное лето?

 Плесните-ка ещё «Мартини»…

 Скорее всего, я тут зависну надолго.

 Возможно, что и навсегда…

 Между Тропиком Рака и Тропиком Козерога,

 Говорят, медленно летят года…

 Я зависну, не думая о хлебе насущном,

 Бананы и кокосы падают прямо в руки — всегда…

 Сиеста — многочасовая, и любовь — от случая к случаю,

 Говорят, места эти посещает разборчиво, иногда…

 Что ещё надо, чтобы подбить итоги?

 То ли всей жизни, то ли только её проявлениям частным?

 Вдруг здесь навсегда останусь, подражая многим,

 Счастливым в конечном итоге? Или несчастным?

 Вдруг, год проспав, объевшись цветками лотоса,

 Я вернусь, всё же, в свой мир прежний?

 Где метели метут целый год без роздыха,

 Всё метут и метут, без бонусов, на надежду…

 Вернусь к той девчонке с глазами серыми,

 Словно вода в знакомом роднике.

 Со словами на удивленье несмелыми,

 Что родились нежданно-негаданно в этом тропическом далеке…

 А вечерами зимними, хмурыми, промозглыми,

 Что сразу наступают по окончанию короткого лета,

 Я буду ей рассказывать веками нескончаемыми, долгими

 О тех краях, где небо и море одного цвета…

 Конец второй книги