Таран чуял, что его уже гнет набок, а Топорик только-только вылез из бронежилета. Капитан тоже чуял недостаток сил, хотя был помощнее Юрки. Сдавленный мат по адресу «Топорища» так и шуршал в воздухе. Наконец Ольгерд, ухватив верзилу за руки, втянул его в дыру, Ляпунов с Юркой подпихнули снизу — и Топорик целиком втиснулся на чердак.

— Теперь надо Милку втискивать, — утирая пот со лба, произнес капитан. — Сиськи, наверное, прижмутся, а вот задница — это проблема… Иди смени ее, послушай за угол! Если за пару минут ничего не услышишь — перебегай ко входу в зал.

Юрка перебежал на Милкино место, а «королева воинов», которая все прекрасно слышала, заторопилась на зов командира. Она уже сама догадалась вылезти из разгрузки и бронежилета, сняла автомат и аккуратно закрутила все в один плоский пакет.

К сожалению, Тарану пришлось глядеть вперед, а потому он не сумел полюбоваться на тот акробатический этюд, которым сопровождался подъем Милки на «чердак».

Ляпунов присел на корточки, и шестипудовая Зена — натуральная Люси Лоулесс наверняка полегче! — оседлала его шею Капитан крякнул, но сумел выпрямиться

— видать, и потяжелее штанги поднимал! Милка, сидя на капитанской шее, в свою очередь выжала на вытянутые руки свой пакет из разгрузки, бронежилета и автомата. После этого из дыры вниз головой больше чем до пояса высунулся Ольгерд. Ясное дело, что Топорик при этом держал его за лодыжки. «Пан Сусанин» ухватил пакет и утянул его на «чердак», Милка, придерживаемая снизу Ляпуновым, осторожно приподняла и поставила ему правую ногу на правое плечо. Затем уцепилась правой рукой за край дыры, ведущей на «чердак», подтянула левую ногу и установила ее на левое плечо капитана. Сверху опять высунулся Ольгерд, подхватил девушку за нежные ручки, которыми она по тридцать раз пудовую гирю выжимала, и Зена, хоть и не без скрипа, но втянулась в дыру. Даже попа не помешала.

Таран к этому моменту, убедившись, что спереди ничего не угрожает, переместился ко входу в зал «третьего этажа» и присматривал за трещиной. Покамест оттуда еще никто не вылез, но шумов и шорохов, свидетельствующих о том, что люди, идущие от входа «Ручейный», уже совсем близко, было предостаточно. Более того, в расселине раза два или три мерцал свет фонарей.

— Быстро сюда! — позвал Ляпунов. — Навьючку на ходу снимай!

На ходу, конечно, Юрка успел только снять разгрузку и автомат, а броник ему уже помог стянуть капитан. Сверху была спущена веревка, на нее по-быстрому привязали все снаряжение — и Юркино, и капитанское. Утянули за несколько секунд, но Юрке, да и Ляпунову, наверное, эти секунды показались шибко длинными. Голоса — точнее, перешептывания — федералов уже слышались на «третьем этаже». Головные уже вылезли из трещины и покамест осматривали зал, не засел ли где супостат. Сколько у них на это уйдет времени?!

— На плечи! — прошипел капитан.

Юрка хотел спросить: «А как же ты?» — не вякать что-либо было неуместно. Тем более что вот-вот с «третьего этажа» сюда могли ворваться разведчики, а у Тарана и Ляпунова их и встретить было нечем. Он встал капитану ногами на плечи, ухватившись руками за шлем, и Ляпунов, стремительно распрямившись, мигом поднял Юрку к потолку. Таран отпустил правую руку от шлема, дотянулся до края дыры, потом вторую руку отпустил и, встав в рост, вполз животом на каменную «полку». Только теперь, когда сразу две пары рук — Ольгерда и Топорика — ухватили его за запястья и утянули на «чердак», Юрка окончательно понял, почему дыра снизу казалась такой узкой и непролазной.

Дело в том, что щель, через которую его протащили, была похожа на зазор между зубцами щипчиков для колки сахара.