|
С кухни долетал запах вкусной еды. Мне попалось на глаза стихотворение в рамке, висящее на стене. Это были строки Джеффа О'Коннелла. Там было написано: ПОТЕРПЕВШИЕ КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ
Меня охватил необъяснимый страх. Как будто мне по руке нагадали. Эшлинг спросила: — О чем ты думаешь? — Уф. — И что ты имел в виду? Я имел в виду — или думал, что я имею в виду, — что кто-то как будто прошел по моей могиле. Спросил: — Он откуда? Услышал, как она рассмеялась, потом сказала: — Это очень по-ирландски. — Что? — Отвечать вопросом на вопрос. — А… — Он из Голуэя, откуда родом кольцо Кладца. Правда, странно? Я подумал, что это невыразимо жутко. Продолжая ирландскую тему, «Фьюриз» пели «Прощаясь с Нэнси», а мы занялись горячей международной любовью. Эшлинг спросила: — Ты любишь меня? — Я уже почти попал. — И ты женишься на мне? — Можно и так сказать. — Когда? — Как только. Она села. — О господи, ты серьезно? — Ну да. Она выскочила из кровати, вернулась с шампанским, сказала: — Вообще-то, это должен был быть «Черный бархат». — Да? Абсолютно точно копируя мой голос, она произнесла: — К черту этот «Гиннес». Я был так близок к счастью, как никогда. Совсем-совсем близко. Изобразил провинциального козла, спросил: — Хочешь большую свадьбу? — Я хочу скорую свадьбу. Любовь — или кто-то живший рядом с ней — сделала меня эгоистичным, или неосторожным, или просто идиотом. Я убедил себя… попытался перестать думать о том, что я совсем не проверял, что происходит с Бриони. И даже не позвонил. Две ночи спустя я крепко спал в Холланд-парке. Телефон прозвонил несколько раз, прежде чем я проснулся. Наконец я схватил трубку, пробормотал: — Что? — Мистер Митчелл? Это доктор Пател. — Кто?.. А да… Господи, который теперь час? Я сел. — Два тридцать… это очень срочно… Бриони… — С ней все в порядке? — У нее, вероятно, была передозировка. — Вероятно? Ты что… догадки строишь? — Я делаю все, что в моих силах, мистер Митчелл. — Да, да, я еду. Я подумал: «Самое лучшее время, чтобы хорошенько разогнать мой новый BMW». И еще подумал, что не может же он и вправду быть красным. Даже Лилиан Палмер не станет покупать красный BMW. Но он и вправду был таким. Чертов красный BMW. Хорошо хоть, что ночь была. «Сколько на нем можно выжать?» — подумал я. И понесся к огням на Ноттинг-Хилл Гейт. Это была не поездка, а мечта. Пока ждал у светофора, сбоку пристроилась синяя «мазда». В салон братки набились под самую крышу, рэп орет. У меня стекло было опущено, водитель «мазды» махнул мне, говорит: — Братан, клевый цвет. Я кивнул. Он протянул мне чинарик. — Ты чего-то перенервничал, загрузись, успокойся. Я взял, глубоко затянулся. Включился зеленый, водила «мазды» притопил с места, крикнул: — Все будет круто! Дурь ударила по глазам. Я чуть не сбил велосипедиста на круговой развязке Элефант и Кэстл. Он выругался мне вслед, я проговорил: — Спокойно, братан. |
