Во время беседы я узнал историю беженцев. Здесь, в этом глухом лесу, спрятались жители трёх деревень и нескольких хуторов, которые сумели избежать зачистки карателями. Больше всех было односельчан Авдотьи Ильиничны. Тётка эта оказалась на удивление болтливой, вываливая новости и истории, кажется раньше, чем успевала подумать о том, а стоит ли посторонним про них знать. Её раз сто — и я совсем не преувеличиваю — обрывали окружающие, когда она едва не выдавала какие-то местные тайны. Хочу добавить, что выглядела она чуть-чуть моложе своего возраста, а в её ауре я заметил следы очень грубого лечебного вмешательства. Выслушав то, что они мне хотели сказать сами, я, наконец-то, применил ментальную магию. Совсем чуть-чуть, завоевывая их расположение и усиливая к себе доверие.

— Из какой деревни? — живо заинтересовался я. — А у вас волш… святого источника нет?

— Тоже наслышаны, товарищ Киррлис? — раньше всех успела открыть рот Авдотья. — К нам за водичкой из него аж из самого города приезжали. А наш фельшэр деревенский на этой воде готовил свои отвары и настои.

— Ох, Авдотья, — тяжело вздохнул Киржич.

— А как бы увидеться с вашим фельдшером? — поинтересовался я.

— Болеет он, — замялся мужчина.

Пришлось мне надавить на него чуть сильнее ментальным подчинением. И только после этого я узнал всё. Прошло меньше десяти минут после этого, как я уже стоял в шалаше, где лежал фельдшер Силантий, оказавшийся местным самородком — целителем, прошедшим самостоятельную инициацию после того, как окрестности его деревни залило морем маны из «раскрытых» энергоканалов магического узла. Хочу добавить, что по магической силе он намного превосходил меня. И получи он хотя бы начальное обучение, то смог бы войти в первую тысячу целителей империи. А после Академии, то и в первую сотню. К сожалению, сейчас передо мной лежал без сознания совсем не маг. Та расправа над немцами в деревне и оживление убитых односельчан выжгла ему средоточие и внутренние каналы, как огонь факела сжигает паутину. После такого требуется дорогое и длительное лечение без гарантии, что оно поможет.

«Демоны, как же так-то? Почему? Да я бы правую руку отдал за такого помощника, — мысленно взвыл я от отчаяния. — Уже инициированный маг, да ещё целитель, да ещё носитель такой Силы! Нет, Провидение точно надо мной издевается».

Бросить Силантия я не мог. Пусть он сгорел внутри, но есть шанс, что энергетика целителя сумеет восстановиться в богатом на ману месте. К тому же, есть надежда, что в соседнем мире найдётся лекарство для него. Я даже готов заплатить за него адамантием.

Сложности возникли с тем, что вместе с фельдшером мне нужно было взять и всех этих людей. А их тут за двести человек набралось, два десятка неходячих, пятеро и вовсе в горячке бьются, подхватив тяжелейшую простуду в апрельском лесу, где ещё снега было полно. Ситуацию делало ещё хуже то, что эти сотни предстояло провести через немецкую линию обороны, возведённую вокруг моего леса. Это не передовая, которую прорвала Красная армия несколько дней назад, но тоже не сахар.

«Сложно, но не невозможно», — решил я.

Глава 22

Сегодня в кремлёвском кабинете кроме его хозяина находились всего два человека. Или целых два, тут с какой стороны посмотреть. Ведь тема совещания касалась таких вопросов, что знающих их можно пересчитать по пальцам на двух руках.

— Ваше мнение, Георгий Константинович, по поводу амулетов, которые мы получили от одного всем нам известного шамана, — посмотрел Сталин на Жукова, совсем недавно ставшего командующим Калининским фронтом и плотно контролирующий действия четвёртой ударной армией, осуществившей прорыв немецкой обороны в районе Велиж-Усвяты и практически дошедшей до Витебска.