— Уходим, живо, — скомандовал Густав, как только в его голове прояснилось. — Могут появиться хранители камня.

***

Удача улыбнулась ещё одной специальной группе немцев. В неё вошли только военные. Даже лозоходцы оказались из числа военнослужащих войск СС, отобранных для обучения по особой программе, созданной аненербе.

— Стоп, фашисты, вы дошли, куда хотели, — раздался довольный и злорадный голос. Причём, свою фразу невидимый незнакомец произнёс на чистейшем немецком языке.

Семь солдат резко остановились и ощетинились оружием во все стороны. Лозоходцы бросили свои рамки на землю и схватились за автоматы, висевшие до этого на груди. В ответ раздался глумливый смех.

Тр-р-р, трр-р-р, трр-р-р!

Пара очередей была выпущена на звук, но пули явно прошли мимо. В ответ раздался одиночный выстрел из пистолета, уменьшивший численность отряда на одного бойца.

«Меткий», — мелькнула мысль в голове гауптшарфюрера Кронкхе, увидевшего пулевое отверстие точно в переносице лозоходца, павшего первым в стычке. — Гранаты не использовать! — быстро крикнул он, увидев, как один из его людей схватился за деревянную ручку М-24.

И вновь раздался смех, а потом ещё один выстрел, который прозвучал из совсем другого места, не там, где миг назад веселился невидимка.

— Шайзе, — сквозь зубы выругался солдат, стоящий на одном колене рядом с гауптшарфюрером, когда справа от него медленно повалился тот, кому не дал использовать гранату Кронкхе. — Нас сейчас так перебьют.

— Нас и так перебьют, если мы не перехитрим этих варваров, — совсем тихо ответил ему унтер-офицер. Затем он поднял над головой свой МР-28, а затем демонстративно отбросил его подальше от себя. После чего вынул пистолет и отправил следом за пистолетом-пулемётом. — Эй, предлагаю сразиться, как настоящие мужчины. Лицом к лицу, только руки и клинки, как сражались наши предки. Или вы настолько трусы? — а затем негромко приказал своим подчинённым. — Бросьте автоматы и пистолеты, — и уже едва разбираемым шёпотом добавил. — Держите под рукой гранаты, но не спугните этих тварей раньше времени.

Стоило ему замолчать, как на чёрную прошлогоднюю листву полетело огнестрельное оружие группы. Несколько солдат бросили гранатомётные сумки, но при этом их расстегнули и постарались, чтобы «карманная артиллерия» выпали из них. Предохранительные колпачки ещё раньше солдаты почти полностью открутили. Сейчас их можно было сдёрнуть, просто сильно сдавив пальцами и потянув на себя. При себе немцы оставили только кинжалы, а пара человек ещё и гранаты, будто случайно забыв последние. С другой стороны, граната — это не автомат, к ней и отношение совсем другое даже у ветеранов. Её так сходу не используешь, у противника всегда будет время среагировать.

Избавившись от автоматов и пистолетов, солдаты группы встали плечом к плечу. Внутри каждого сидел страх. Но кто не боится?

— Так вы сразитесь, или перестреляете нас из кустов, как трусливые бабы? — вновь крикнул Кронкхе.

— Не пугай их ещё больше, — подал голос один из солдат группы. — Они сейчас юбки стирают. Да, унтерменши?

В ответ слева и справа зашуршали кусты, выпустив двух молодых мужчин в гражданской одежде. До этого гауптшарфюрер готов был поклясться, что там невозможно укрыться никому, всё-таки, весна ещё, почки только-только выпустили узкие листочки, а многие деревья ещё стоят почти голыми. Русские партизаны, показавшиеся на глаза немцам, были отлично сложены, отличались немалым ростом и смазливым лицом, в котором проскальзывали слишком жёсткие черты, звериные.