- Господин Смит, - ответил я на его рукопожатие. – Рад вас видеть у себя дома.

- И я рад, - вновь сверкнул улыбкой гость с далёкого материка. Можно было бы подумать, что мужчина по-настоящему искренен и счастлив. Вот только аура показывала, что его улыбка просто дань вежливости и привычки. Этот Смит, Джон Смит, являлся доверенным лицом, так сказать, американского капитала, который захотел поплотнее сойтись со мной. Правительственные круги общаются с советскими представителями, договариваясь с ними по поводу магических товаров. А вот частники решили сами, ну или им позволили, связаться со мной. Разумеется, без советского контроля не обошлось, подобное регулировалось нашим договором. Но контроль закончился в тот момент, когда они пропустили на мои земли американцев. Те обещали слишком много полезного для Советского Союза, чтобы можно было от них отмахнуться. Плюс я сам подтолкнул тех и других к этой встрече. Требовалась поддержка на высоком международном уровне в преддверии удара по Восточной Пруссии, и американские магнаты должны были мне её обеспечить. К слову сказать, с Англией дела мои шли так-сяк. Кое-кого Алексей и Белогора смогли подкупить, но слишком мало и не слишком высокосидящих. Менталитет у англичан оказался не самым удобным. Они не были способными на безвозмездную помощь, как русские, и не считали, что всё можно купить и продать, как американцы. С Францией тоже всё обстояло не лучшим образом. Непостижимым образом в стране существовало два официальных правительства. Одно заседало в Лондоне и полностью подчинялось английским лордам. Второе находилось в Париже и поддерживало гитлеровцев. Ни то, ни другое меня не интересовало. Вот и получалось, что поддержки стоило искать всего у двух стран, у кого имелись высокие позиции на мировой арене - СССР и США. Да и то с последними имелся ряд сложностей, которые буду утрясать с американским гостем.

 От Смита – хотя он такой же Смит, как я Иванов – я не стал ничего скрывать. Он узнал и увидел всё то, что и Швиц. Я даже решил им обоим показать несколько шагающих боевых машин гномолюдов. Для этого мои подчинённые перегнали их на отдельную площадку, подальше от остального парка боевых машин. Показал тренировку оборотней и штурмовиков в гномолюдских лёгких боевых костюмах.

- О-у, а это интересная вещица, Киррлис, - оживился он, когда дело дошло до демонстрации динамореактивных пушек. – В нашей армии такие тоже есть. Но скажу без похвальбы, - он коротко засмеялся, - что наше оружие полегче будет.

- Зато моё бьёт дальше и точнее.

- Ты знаком с нашими аналогами? – искренне заинтересовался он.

- Нет. Но знаю возможности своих конструкторов и немецких. Лучше всего развивается и улучшается оружие на войне. Потому и говорю, что мои пушки точно лучше ваших.

- Ах, вот как! Ну что же, вполне возможно, вполне возможно, - покивал он. – И прикупить несколько образцов можно? Или вещь секретная?

- Я подарю две пушки и несколько десятков снарядов к ним.

 Американец растянул губы в ещё более широкой улыбке, хотя казалось, что шире улыбаться человек уже не может. А вот аура Швица показала, что москвич расстроился. Не понравилось ему, что я так легко сошёлся с заокеанским гостем и делаю ему подарки. И сказать он мне ничего не может, так как в договоре прописаны деловые отношения и связи, а не вот такие дружеские. СССР сильно хотел бы завязать на себе все связи мира со мной. К счастью, там понимают, что такое никак невозможно.

- А те… м-м… существа, - вновь обратился ко мне американец, указав на оборотней, - они откуда? Из твоего мира?

- В основном это местные жители.

- Оборотни в лесах Белоруссии? – расхохотался собеседник. – Хорошая шутка. Мистер Киррлис.

- Это не шутка, Джон. Но в каком-то роде ты прав. До нашей встречи они были обычными людьми. Многие страдали от тяжёлых болезней, старости, имели увечья.