- Имэнно продать, Лаврэнтий? – Сталин посмотрел на собеседника с хитрым прищуром.

- Только продать, - покивал нарком. – Там поймут, что самим фактом продажи такого уникального продукта мы и так сделали им невероятно огромную уступку. Ещё и цену увеличить втрое или вчетверо. Благодаря этому получим деньги на пару сотен амулетов для себя. Не удивлюсь, если эта страна капиталистов даже оценит наше желание с них получить деньги с положительной стороны, - слегка улыбнулся мужчина.

- Звэрев этому будэт сильно рад, - усмехнулся глава государства. – Но американцы и англичанэ пожелают другие амулэты.

- Разумеется. Было бы странно, если бы было иначе. Но благодаря тому, что с Киррлисом общаемся только мы, всегда можем сказать, что поставщик амулетов озвучил ряд условий, нарушение которых приведёт к серьёзным проблемам в наших договорённостях. Вплоть до разрыва, на что мы пойти не можем ни при каких обстоятельствах. Тут любой дурак поймёт, что никто не захочет терять свою уникальность единственного посредника. Что же до условий, то по ним мы обязываемся без разрешения создателя не передавать в третьи руки его амулеты, которые можно использовать в военных целях. Мы даже особо не отойдём от истины, если вспомнить пункты магического договора с шаманом. Так, - пожал нарком плечами, - немного приукрасим и выпятим кое-что.

- Хорошо. Но эту идэю нужно доработать, а то она слишком сырая, Лаврэнтий. Нужно чтобы наш посол её так довёл до заграничных наших друзэй, что те приняли отказ бэз истэрики.

- Разумеется, Иосиф Виссарионович. Я ещё хочу предложить самим связаться с Рузвельтом и предложить лечебный амулет без особых условий. У нас с ним достаточно тёплые отношения, чтобы мы могли сделать такой шаг.

 Сталин после короткой паузы кивнул, соглашаясь с этими словами Берии.

- А амулет сделает Баранкин, - продолжил Берия.

- Почему он?

- Не стоит лишний раз давать шаману ненужную ему информацию и тратиться на дорогую вещь. Тем более, мало ли что он добавит в амулет. Баранкину вполне по силам создать вещь ничуть не худшую.

- Лаврэнтий, а ты нэ забыл, что у нэго другая задача?

 Тут нарком позволил себе лёгкую торжествующую улыбку.

- Не забыл. Наш маг уже сделал основной план. Правда, начерно. Сейчас он ждёт, чтобы предоставить его вам, Иосиф Виссарионович.

- Зови, - коротко ответил ему Сталин.

 Спустя четверть часа в кабинет вошёл Баранкин с большим портфелем и кожаным тубусом. И на той и на другой вещи болтались сургучные печати. Их в первую очередь проверил Берия. Лишь убедившись в полной сохранности печатей, он разрешил сломать их и открыть портфель с тубусом.

- Вот, я тут на скорую руку произвёл расчёты, и кое-что нарисовал по заказанной теме, – торопливо сказал мастер-артефактор, выкладывая на стол несколько тонких папок и два больших листа, свернутых в трубу.

 Когда Сталин взял в руки первую папку и открыл, то в его глазах на долю секунды проскочила гамма чувств - удивление, непонимание, досада и раздражение. Из графиков и строчек, являющихся, скорее всего, уравнениями, он не понял ничего, хотя считал – и считался – умным и разносторонне образованным человеком.

- Хм, и что тут?

- Прошу простить, товарищ Сталин, - покраснел маг и передал ему другую папку. – Вот тут с пометками на русском. Там, - он указал рукой на листы бумаги в руках хозяина кабинета, - то, что мне вложили вот сюда, - он коснулся указательным пальцем правого виска. – Магические уравнения из другого мира.