– Ах вот как? Только что упрекала меня, что я собирался поступиться приличиями и остаться с тобой вдвоем, а теперь сама решила толкнуть меня на какой-то безрассудный поступок!

– Ну, он потребовал бы от тебя смелости, но не чрезмерной! Я бы сказала тебе, что желаю прокатиться верхом, но только вдвоем и без свиты. Согласился бы ты на такое условие?

– Легко и охотно! – без промедления ответил Робин. – Я ведь тоже не люблю провожатых. Тем более если мне выпало счастье поехать на прогулку с такой красавицей, как ты. Итак, леди, располагайте мною, я весь в вашем распоряжении!

– Тогда мы тайком ускользнем из залы и незаметно спустимся во двор замка, – таинственно понизив голос, сказала Марианна. – Только осторожнее, милорд! Если мы попадемся на глаза вашему или моему отцу, пропала наша прогулка! Я бы велела оседлать лошадей… Нет! Приказывал бы ты, а я просто стояла бы рядом, вслушивалась в твой властный голос, и думала о том, что мои страхи, возможно, напрасны. Супружество с тобой, кажется, будет не так уж и тягостно!

– А, леди! – довольно протянул Робин, шутливо дернув Марианну за светлую прядь. – Да ты уже влюбилась в меня! Но, признаюсь, ты мне тоже пришлась по сердцу. Ты отчаянная, отлично держишься в седле, и твой смех начинает пьянить меня. И ты такая красавица! Твои волосы разметались волшебным шлейфом, пока мы мчались верхом головокружительным галопом, глаза засияли как звезды! Но, когда бы мы вернулись в замок, мне пришлось бы пережить немало очень неприятных минут! – и Робин тяжело вздохнул. – Твой отец из вежливости молчал бы, а мой принялся бы сурово распекать меня за легкомыслие.

– Нет! – поспешила вступиться Марианна, словно наяву услышав суровый выговор графа Альрика сыну. – Я бы сказала: «Ваша светлость, не браните лорда Робина! Это я настояла на прогулке, я одна во всем виновата, так пусть все упреки достанутся мне!»

– Тогда отец бы ответил так, – откликнулся Робин и печально улыбнулся: – «Как можно упрекать тебя, юная леди! Я и сам не устоял бы перед любой твоей просьбой». А потом сэр Гилберт пригласил бы нас ужинать.

– Ты ловил бы за ужином мой взгляд? – надменным тоном осведомилась Марианна, и Робин не менее надменно ответил:

– Все может быть.

Не удержавшись, он чистосердечно признался:

– Конечно, ловил бы!

– Ну и напрасно, – с прежним высокомерием ответила Марианна, – я бы совсем не смотрела в твою сторону.

– Ох, леди, не зарекайся! Я бы приложил все усилия, чтобы этого не случилось, – заверил Робин. – Но как бы долго ни тянулся ужин, он наконец бы закончился. И я – совершенно официально – попросил бы у твоего отца разрешения проводить тебя до дверей твоих покоев.

– А потом? У дверей? – поинтересовалась Марианна.

– Признался бы, что хочу поцеловать свою невесту.

– О, я бы ничего не поняла и протянула бы тебе для поцелуя руку! – уверила его Марианна.

– Ах ты, лисица! – с неподдельным негодованием воскликнул Робин и тут же коварно улыбнулся: – В таком случае я не стану целовать твою руку, а просто пожму ее и очень холодно кивну на прощание. Потом повернусь и уйду.

– Это слишком жестоко! – огорченно воскликнула Марианна и возмущенно посмотрела на Робина, словно он так и сделал: – Ведь я не смогу уснуть всю ночь, если ты так сухо простишься со мной!

– Почему? – спросил Робин, внимательно глядя на Марианну.