— Как скоро вы сможете их проявить?

— Немедленно, если угодно вашей светлости. Все необходимое у меня в чемодане.

— Чудесно! — с жаром воскликнул лорд Питер, надевая розово-лиловую пижаму. — Я могу подержать бутылки и все такое…

Бантер налил три унции воды в бутылку, вместимостью восемь унций, и подал-своему хозяину стеклянную палочку.

— Если ваше сиятельство так добры, размешайте в воде содержимое белого пакета, — сказал он, плотно прикрыв дверь, — а когда вещество растворится, добавьте содержимое синего пакета.

— Совсем как Seidlitz powder, — усмехнувшись, заметил его светлость. — Оно шипучее?

— Не очень, милорд, — ответил Бантер, высыпая нужное количество гипосульфида в ванночку для закрепления.

— Послушайте, Бантер, оказывается, готовить раствор ужасно скучно!

— Да, милорд, — невозмутимо ответил Бантер. — Я всегда находил эту часть проявления невероятно утомительной.

Лорд Питер принялся еще энергичнее размешивать раствор стеклянной палочкой.

— Ну погодите, — произнес он мстительно. — Мы доберемся до вас и устроим вам Ватерлоо!

Три дня спустя лорд Питер Уимзи сидел в своей уставленной книгами гостиной на Пикадилли 110а. Нарциссы в вазе на столе улыбались весеннему солнцу и кланялись ветерку, врывавшемуся в распахнутое окно. Открылась дверь, и его светлость поднял голову от великолепного издания сказок Лафонтена с прекрасными иллюстрациями Фрагонара, которые Уимзи рассматривал с помощью лупы.

— Доброе утро, Бантер! Есть что-нибудь новое?

— Я удостоверился, милорд, что юная особа, о которой идет речь, поступила на службу к вдовствующей герцогине Мидуэй. Ее имя Селестин Берже.

— Вы не так точны, как обычно, Бантер! Вы должны были сказать: «под именем Селестины Берже». А мужчина?

— Он поселился по адресу Гилфорд-стрит, Блумзбери, милорд.

— Отлично, Бантер! Теперь дайте мне «Who's who?». Что, трудно было разыскать их?

— Нельзя сказать, чтобы очень, милорд.

— Боюсь, как-нибудь мне придется поручить что-ни-будь такое, что вам не понравится, и вы уйдете от меня, а мне останется только перерезать себе горло. Благодарю вас, Бантер! Вы свободны. Я поем в клубе.

На переплете книги, которую Бантер подал своему хозяину, действительно было написано «Who’s who?», но ее нельзя было найти ни в библиотеках, ни в книжных магазинах. Это был толстый манускрипт, заполненный убористым почерком — частично мелкими печатными буквами м-ра Бантера, частично аккуратными и совершенно неразборчивыми записями лорда Питера. Манускрипт содержал биографии самых неожиданных личностей и самые неожиданные факты, казалось бы, ординарных людей. Лорд Питер разыскал очень длинную запись под именем вдовствующей герцогини Мидуэй. Судя по всему, чтение доставило лорду Питеру явное удовольствие. Через некоторое время он, улыбнувшись, закрыл книгу и пошел к телефону.

— Да, это герцогиня Мидуэй. Кто говорит?

Глубокий, хрипловатый, старческий голос понравился лорду Питеру. Он представил себе повелительное выражение лица и прямую фигуру той, кто в шестидесятые годы была самой знаменитой красавицей Лондона.

— Это Питер Уимзи, герцогиня.

— В самом деле? Как поживаете, молодой человек? Вернулись после веселой поездки на континент?

— Только что… и очень бы хотел выразить свое почтение у ног самой очаровательной леди в Англии.

— Боже мой, дитя мое, что вы хотите? — требовательно спросила герцогиня.