– Она начала просыпаться с плачем недели три назад, – рассказала пухлая, веселая старуха Танна, горничная с третьего этажа, которая была соседкой Кларистен по комнате в отведенном для слуг крыле. – Рыдала и даже выла. Но когда я спрашивала, в чем дело, она ничего не могла объяснить. По ее словам, она даже не помнила, что плакала.

– А однажды, – добавила Вардинна, служанка из кухни, ближайшая подруга Кларистен, – она не смогла вспомнить мое имя; я посмеялась над ней и назвала его.

Тогда она вся побелела и сказала, что и своего имени тоже не помнит. Я думала, она шутит. Но нет, она говорила правду. Она пришла в ужас. Даже когда я сказала:

«Кларистен, вот как тебя зовут, глупышка», – она все твердила: «Ты уверена? Ты уверена?»

– А потом начались кошмары, – продолжала Танна. – Она садилась и кричала, а когда я направляла на нее свет, у нее было такое лицо, будто она увидела привидение. Однажды она вскочила и сорвала с себя ночную сорочку; она была такой мокрой от пота, будто принимала ванну. А ее зубы стучали так громко, что слышно было, наверное, на соседней улице. А на этой неделе кошмары стали еще хуже. По большей части она не могла рассказать, что именно ей снилось, но сны были ужасными. Единственный сон, который она могла припомнить, был о том, что чудовищный жук сел ей на лицо и начал высасывать мозг, пока череп не опустел. Я сказала, что это какое‑то знамение, что ей следует пойти и поговорить с толкователем снов, но у таких людей, как мы, нет денег на оплату их услуг, и к тому же она не верила в то, что такая незначительная персона может получать послания во сне. Никогда не видела никого, кто был так напуган своими снами.

– Она и мне о них рассказывала, – вновь заговорила Вардинна. – А недавно она сказала, что у нее начались кошмары и наяву. Что‑то начинает пульсировать внутри головы, а потом прямо перед глазами возникают самые ужасные видения, даже во время работы.

– Вам ни о чем таком не докладывали, леди? – спросил у Вараиль старший следователь.

– Впервые слышу.

– И вы никогда не замечали, что у одной из ваших горничных случаются нервные срывы?

– Как правило, я очень мало общалась с Кларистен, – невозмутимо ответила Вараиль. – Горничная с верхнего этажа в таком большом доме…

– Да‑да, разумеется, леди, – обеспокоенно и даже встревоженно поспешил сказать следователь, словно ему запоздало пришла в голову мысль, что его могут заподозрить в том, будто он возлагает часть вины за это происшествие на дочь Симбилона Кайфа.

Вошел еще один следователь.

– Мы выяснили личности покойников, – объявил он. – Они были приезжими из Канзилейна, супруги, Хеббиданто Трол и его жена Гарель. Они остановились в гостинице «Речная Стена». Это дорогой отель, только очень богатые люди останавливаются в нем. Я боюсь, придется выплатить крупную компенсацию, мадам, – сказал он, бросая виноватый взгляд на Вараиль. – Конечно, для вашего отца это не проблема, мадам, но даже в этом случае…

– Да, – рассеянно ответила она. – Конечно. Канзилейн! Там у ее отца крупные фабрики. А Хеббиданто Трол? Слышала ли она когда‑нибудь это имя?

Оно кажется знакомым. Он мог быть каким‑то чиновником на службе у ее отца, даже управляющим одного из предприятий Канзилейна, который приехал в Сти с женой, возможно в отпуск, и хотел показать ей потрясающий особняк своего баснословно состоятельного работодателя…

Это была ужасная мысль. Что за печальный конец путешествия!

В конце концов следователи перестали задавать вопросы и столпились в одном углу библиотеки, совещаясь между собой, перед тем как уйти.