Ее капитаны ждут от своего хозяина приказа плыть к Алханроэлю. Сообщи им, Деккерет, что приказ, которого они ждут, никогда не придет. Проследи, чтобы они мирно отплыли по домам.

– А если они не послушаются?

– Тогда разгоним их силой, – ответил Престимион. – Но я надеюсь, что до этого не дойдет. Скажи им, от моего имени, что в Зимроэле больше не будет прокуратора. Этот титул теперь отменен. Мы разделим власть одного прокуратора между другими принцами, верными нашей короне.

А потом обратился к Хозяйке:

– Мама, благодарю тебя за огромную помощь, и ты теперь можешь снова вернуться на Остров. Динитак, ты поедешь со мной в Замок, мы там найдем для тебя работу. А ты, Деккерет, – отныне принц Деккерет, – и ты, Мондиганд‑Климд, мы с вами пойдем готовиться к отъезду на Гору. Это проклятое дело слишком надолго задержало нас вдали от дома.

16

– А это – принц Тарадат, – сказала Вараиль и показала маленький сверток, закутанный в мех. Сморщенное красное личико выглядывало из его верхнего конца.

Престимион рассмеялся:

– Это? Это принц?

– Он им будет, – сказал Абригант, который поспешно приехал из Малдемара в то утро, когда до него дошла новость о возвращении Престимиона в Замок из западных районов. Они собрались в большой гостиной королевских покоев в Башне лорда Трайма, в официальной резиденции Престимиона. – Он будет таким же высоким, каким был наш брат Тарадат, и таким же сообразительным. И таким же искусным стрелком из лука, как его отец, и будет так же ловко владеть мечом, как Септах Мелайн.

– Я начну его обучать, как только он научится ходить, – серьезно пообещал Септах Мелайн, – и к десяти годам никто не сможет выстоять против него.

– Вы все очень большие оптимисты, – заметил Престимион, с изумлением глядя на маленькое, сморщенное личико своего новорожденного сына. Все младенцы похожи друг на друга, подумал он. Но этот – да, это сын короналя и потомок принцев, и мы из него сделаем человека особенного.

Он взглянул на Абриганта.

– Поскольку ты видишь в нем такие способности, брат, чему ты сам предлагаешь научить его? Отвезешь его в Малдемар и передашь ему секреты виноделия?

– Сделать из него винодела, Престимион? О, нет: я привью ему интерес к металлургии!

– К металлургии?

– Я поручу ему руководство огромными железными рудниками Скаккенуара, на которых будет основано процветание твоего царствования. Ты ведь не забыл, Престимион, что обещал дать мне еще одну возможность отправиться на поиски металлов в Скаккенуар, когда мы покончим с этой небольшой проблемой Дантирии Самбайла? И я с тех пор покорно сидел в Малдемаре, ожидая своего часа. Думаю, теперь он настал, братец.

– А! – воскликнул Престимион. – Да, Скаккенуар.

Ну, тогда бери пятьсот человек, или тысячу, и отправляйся на поиски Скаккенуара, Абригант. И возвращайся оттуда с десятью фунтами железа для нас, хорошо?

– С десятью тысячами тонн, – ответил Абригант. – И это будет только начало.

Да, подумал Престимион.

Только начало.

Сколько времени он пробыл короналем? Три года?

Четыре? Трудно сказать – из‑за Корсибара и из‑за того, что было совершено у Тегомарского гребня, чтобы создать видимость, будто гражданской войны никогда не было, он не совсем ясно представлял себе дату начала собственного царствования. В официальных хрониках государства она будет считаться датой смерти Пранкипина и перехода Конфалюма на должность понтифекса. Но сам Престимион знал, что он два года терпел лишения, скитался по провинциям, вел бои в разных местах, прежде чем действительно овладел троном.