Омут не смог сдержаться и покраснел, как томат. Всё же такой ещё наглости в подкатах он не испытывал на себе!

Роза заливисто рассмеялась.

— Прости, нервное, — произнесла она.

А в стену из мебели пришёлся самый сильный удар. Из-за чего баррикада частично посыпалась. Внутрь просунулась голова какого-то мужика.

Он сально оскалился, заметив на горизонте танцовщиц, вот только его радость продлилась недолго.

Мощный удар кулаком выпихнул рожу бедняка наружу, а затем дыра оказалась заделана каким-то светильником или подставкой к чему-то.

Омут лишь надеялся, что это вещица была не из «красной комнаты».

— Эти грязные свинопасы! Они смеют разевать рот на моих девочек⁈ Да ни в жизнь! Уж я-то научу их уму разуму! — неожиданно в зале появился Диско с разгневанным донельзя выражением лица.

Омут посмурнел ещё больше.

— Ты же сказала, что заперла его в кабинете! — обратился он к Розе.

— Так и было! — уже не смеялась девушка.

— Пустите меня! Пустите, кому сказано! Эти неандертальцы не смогут сдержать мою ярость! — кричал хозяин клуба, которого окружили девушки… только бы не дать вырвался на свободу.

«Порой грань между безумием и гением слишком тонка», — подумал Омут.

— Во славу Вавилонской Башни! — раздалось снаружи.

Омут не успел среагировать. Как и остальные. А баррикада оказалась сломлена.

Фалангист в последний момент различил блеск лиловых глаз, а затем на него с товарищами налетела толпа бедняков.

И спартанцы заняли оборону, сформировав небольшую фалангу.

Вот только теперь давление от жителей Вавилона оказалось куда как сильнее.

Они царапались, метили палками в глаза, кидали камни и плевались.

Голодная и ослеплённая алчностью толпа наседала, даже и не думая останавливаться.

Омут понимал, что долго они не протянут. Они не были из числа гвардии Лорда Шурика. Он, как и его коллеги, не прошли серию войн с их Лордом с момента основания Спарты.

Он сам был из «Сладкой Жизни»!

И вот, когда казалось, что их «стену» прорвут и участь работниц «Незабудки» уже предрешена, снаружи зазвучал боевой рог.

Омут узнал этот сигнал. Так звучала атака… тяжёлой кавалерии!

Через секунду за стенами клуба стали разноситься возгласы и вопли. Но их тут же заглушил топот копыт.

И боевой рог.

Бедняки сообразили, что дело запахло жаренным и бросились прочь. В два счёта клуб опустел, оставляя лишь на полу раненных и убитых игроков.

Омут и остальные защитники «Незабудки» замерли, ожидая… чего-то.

В дверях появился игрок в тяжёлых доспехах. А за ним второй, третий, четвёртый…

Лидер отряда снял с себя шлем, являя суровое и выточенное из камня лицо.

Омут узнал его.

Это был Роланд, первый паладин Москвы. Мужчина широко улыбнулся.

— Дамы, кавалерию вызывали?

* * *

Кофейне повезло не так сильно, как остальным точкам в городе.

Здесь на страже было всего двое фалангистов.

Которые, как бы ни старались, не могли отбить атаку мародёров.

По крайней мере, те себя за них выдавали.

Полтора десятка игроков крушили кофейню, переворачивая её сверху донизу и вынося всё, что могло быть засчитанно хоть сколько-нибудь ценным.

А тем временем над Мэри, последней выжившей, возвышался широкоплечий игрок с носом-картошкой.

— Говори, дрянь, как вы кофе делаете! — мужчина нанёс девушке пощечину, ожидая, когда та всё расскажет. — Откуда вы его берёте⁈

Но девушка в который раз промолчала, кидая молнии из глаз в здоровяка.

— Что, думаешь, кто-либо придёт тебе на помощь? Зря надеешься! — рассмеялся игрок.