— Да с чего ты взял, гадёнышь⁈ — она разворачивается к Малому, словно именно он — источник всех бед и со Стайсой заодно.

— У нас в «учаге» парни учились глухонемые, — оправдывается он, — я и навострился по губам читать. Михалыч спрашивал «чего они, да чего…», вот я и читал… я не нарочно, правда… Я, чтобы наготове быть в случае нападения! Лорд Шурик, да скажи ей! Аааа! — взвывает Малой, когда Хрюша хватает его за ухо.

— Именно это она и предложила, — прямо говорю, — С её слов это приведёт к концу войны и позволит объединить нашу зону. А это откроет границы региона, если никто не забыл, — спокойно уточняю я, встретив возмущённый взгляд девушки.

— Ты ведь ей отказал? Ведь отказал же⁈ — Хрюша близка к истерике.

— Я не дал ей ответа сейчас, — отвечаю — У нас есть время до рассвета, чтобы решить, как поступить.

Та вздрагивает, хмурит брови, готовится что-то сказать, но по итогу лишь прикусывает нижнюю губу.

— Почему? Тебе меня мало? — с какой-то детской обидой шепчет она, а на глазах выступает влага. — Эта кляча худая лучше, да⁈

Ну вот, первое сложное решение, и уже бунт на корабле. Слишком много демократии в нашем рабовладельческом обществе.

Я глубоко вздыхаю, унимая рвущееся наружу раздражение и злость. Не на девушку, на саму ситуацию, в частности. Я ее собираюсь перед ней оправдываться, но и унижать публично, показывая её «рабское место», тоже не хочу.

— Хрюша, — говорю, — ты не забыла, случайно, как ты тут появилась? Как состоялось наше первое знакомство?

Девушка осекается на полуслове и опускает глаза. Вспоминает, как пробовала убить меня палкой-копалкой ради печёной картошки, и как стоял вопрос «рабство или смерть».

— Извини, — бурчит она.

— Если это будет выгодно поселению, я соглашусь, — вбиваю слова как гвозди, — она опасный враг, как минимум равный нам по силам. Если начнётся война, пострадают все, и они, и мы. А Стайса предлагает мир.

— Ну и пусть пойдёт со своим миром куда подальше! — снова прорывает Хрюшу.

Мышь фыркает, никак не реагируя на происходящее. Вот только её лицо также не выражает спокойствия, скорее, нечто среднее между нервозностью и раздражением.

— Говори, — требую я.

— Я не хотела идти в рабство, — объясняет магичка, — но уступила. Но если бы предлагала она, я бы не сомневаясь выбрала смерть.

Девочки, такие девочки. Мало того, что Лорда уводят, так ещё и подчиняться «этой сучке». Хотя в их словах и много разумного. Я тоже Стайсе не доверяю, и чем дальше от неё, там спадает влияние её очарования.

— Мы выиграли время, — говорю всем. — как минимум до завтрашнего утра. Если будет бой, он будет утром и мы успеем подготовиться. Малой, бегом на стену. Дежуришь, и чтобы ни один тушканчик мимо тебя не проскочил. Хрюша, Мышь, хватайте камни, копья, щиты и другие расходники. — я раздаю команды.— Тащите на стены, что могут пригодиться.