Затем с непроницаемым лицом, не обращая внимания на поток грязных ругательств, он направился в контору шерифа, которая располагалась в другом конце тюрьмы. Деревянное здание имело дверь и окна, выходящие на главную улицу. У одного окна располагался стол, у другого — громоздкая плита. Пол в конторе был покрыт грубо отесанными дубовыми досками. Помещение тесноватое, но шерифу и не требовалось много места: беспокойная должность не позволяла засиживаться в конторе.

Интересно, что бы сказали братья, если бы увидели его сейчас? По прибытии в город Хен сразу же отправил Джорджу телеграмму. Старший брат должен знать, куда ехать в случае необходимости (если потребуется забрать тело). Конечно, Хен не собирался умирать. Не собирался он и долго задерживаться в этом захолустном городишке. Но ведь нужно было чем-то заняться, пока он не решит, что делать со своей жизнью дальше.

Он мог остаться в Техасе с Джорджем, в Вашингтоне с Монти или в Колорадо с Мэлиссоном. Но Хен предпочитал держаться в стороне от семьи. Нет, он не бежал от себя. И согласился стать шерифом с одной-единственной целью: погрузиться с головой в работу и отвлечься от беспокойных мыслей, от вопросов, на которые не находил ответов.

К счастью, в жизнь вторглась вдова Блакторн со своими проблемами. И теперь мысли были полностью поглощены Лорел.

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату впорхнула маленькая улыбающаяся фея четырнадцати лет от роду по имени Хоуп Уорти. Тоненькая, как тростинка, среднего роста, с лицом, усыпанным веснушками, и каштановыми волосами, свисающими до пояса, девушка двигалась с угловатостью марионетки. С лица Хоуп не сходила добродушная улыбка, а смеющиеся карие глаза и детская самонадеянность обещали владелице горячий и радушный прием повсюду.

— Я принесу вам обед, — чопорно объявила она.

— В этом нет необходимости. Я могу поесть и в ресторане.

— Но почему-то вы этого не делаете, — возразила девочка. Закрыв ногой дверь, она осторожно опустила поднос на стол. — Прогоните мух и вытрите со стола пыль, — тоном, не терпящим возражений, заявила она, снимая с подноса ярко-красную салфетку.

— Думаю, они проголодались не меньше, чем я.

Хоуп удивленно округлила глаза и захихикала.

— Мама говорит, что вы почтенный человек, но я пытаюсь убедить ее в том, что вы просто притворяетесь таким: иначе городские глупцы начнут приставать к вам и запугают до смерти.

Хоуи сняла салфетку с тарелки и развернула другую, ослепительно белую, достала вилку и нож.

— А что, в Сикамор Флате так много глупцов?

— Уйма! — заверила Хоуп. — Много, как нигде. Папа говорит, что причина тому — жара. А мама отвечает, что в городе «мозгам» просто неоткуда взяться.

— Все возможно, — отозвался Хен. Бесхитростная болтовня девочки забавляла его, а количество принесенной пищи изумляло. Хоуп еще не знала о появлении заключенного, Дэмьена. Хен решил оставить последнего без обеда: может, это поубавит спесь Блакторна.

Хоуп расплылась в улыбке, наблюдая за Хеном. Она выглядела так, словно угощать шерифа обедом делало ее самой счастливой на свете. Девочка налила кофе в кружку и поставила на плиту. — Надеюсь, вам хватит еды?

— Всего этого хватило бы не только на меня, но и на трех заключенных, — ответил Хен.

— А я думала, что мужчины много едят, — разочарованно протянула девочка, усаживаясь на стул. — Все мужчины, которых я знаю, любят поесть. Мама не перестает жаловаться на их прожорливость.

— Мне бы не хотелось, чтобы она начала жаловаться и на меня. Тем более, что я провел в городе всего лишь неделю. А почему бы тебе не пообедать вместе со мной? — Хен положил тушеной говядины на тарелку, которой было накрыто горячее.