| Я распахнул дверь и вышел на каменный балкон. С высоты башни замка было видно, как сквозь распахнутые городские ворота в Кирон втекает серый поток людей. Их запыленные длинные до пят балахоны больше напоминали мешки, чем одежду. У каждого в руках длинный посох. Но это не посох путника, на конце палки тяжелый набалдашник с острыми стальными шипами — оружие клириков (подобие палицы на длиной рукояти).Говорят монахи обращаются с такими посохами очень умело и по навыкам боя не уступаю опытным воинам. Я спустился вниз. В холле замка уже стояли Каллин и Тион. На правах моих помощников они тоже занял комнаты в королевском замке Мирольда. Элла я отправил в общие казармы. Он одел форму солдата Гроаберга.Военный совет покинул город еще вчера, и теперь самым главными здесь был комтур, а я был назначен его заместителем.— Ты видел этих монахов? — воскликнул Каллин. — Их рясы длиннее чем юбки у деревенских баб! Как они будут биться в таком одеянии? В них же шагу ступить не возможно, чтобы не запутаться.— А ты откуда знаешь? — усмехнулся я. — Тоже юбку или рясу носил?Мы с Тионом расхохотались, а Каллин открыл рот, что бы прыснуть в ответ порцию яда, но его прервал скрипучий старческий голос:— Прошу заметить, господа воины, ряса нам никак не мешает участвовать в битвах. Если дело богоугодное, то одежда не помеха.Мы оглянулись перед нами стоял высокий крепкий старик с длинной белой бородой и такими же белесыми волосами, аккуратно уложенными под медным ободком на лбу. Он напоминал библейского старца. Те же добрые глаза и чуть насмешливое выражение тонких губ, почти невидимых за густыми белыми усами. Рядом с ним стоял комтур.— Это старший клирик Санс, — представил нам незнакомца комтур. — Он привел к нам на помощь тысячу воинов.Монах учтиво поклонился и посмотрел мне в глаза:— Я наслышан о новом командующем Гроаберга, убийце ведьм и мервинов.Я не сразу понял, что старший клирик имеет ввиду меня, и протянул ему руку:— Меня зовут Ловчий…— Я знаю, — сухая ладонь старика сжала мою.В этом мире не принято приветствовать друг друга рукопожатиями, но почему-то мне захотелось это сделать. Сто лет не жал никому руку. И монах ответил на рукопожатие как ни в чем не бывало, будто раньше всегда так делал. Присутствующие в удивлении уставились на нас, не понимая, что за жесты мы изображаем.Рука монаха оказалась крепка. Я почувствовал ее тепло, будто оно исходило откуда-то изнутри старца. Хотя какой он старец? Видно, что дед крепкий каких поискать. Если бы не церковный сан, бегал бы наверное за уличными девками и глушил ром в таверне. А так приходится блюсти честь мундира, э-э... вернее рясы.— Рад что вы присоединились к нам, старший клирик Санс, — улыбнулся я. — Но не сочтите за дерзость, в чем причина вашего решения?— А чему вы удивляетесь? — спросил старик.— Насколько я знаю, вы зоветесь отшельниками не просто так. Вы живете уединенно и обособленно на самом окраине Великого материка. Вы никогда не вмешиваетесь ни в какие распри и войны.— Войны и распри не вмешиваемся, — ответил клирик. — Но если опасность грозит целому миру, мы первые, кто встанет на защиту божьих помыслов. Все мы люди и нам нечего делить. Но грядет более страшное зло. Мервины — не люди, это посланники преисподней. Они призваны покарать людей за их грехи. Если мы их остановим, боги простят человеческий род.— А если не остановим?— Тогда прощать будет некого…***Разведчики донесли, что войско мервинов уже совсем близко. Комтур собрал военный совет. На нем присутствовали я, Каллин, Тион, старший клирик, командующий войсками Таниса, и другие командира разного ранга.— Сколько мы сможем продержаться, — обратился комтур к городскому казначею, — если город возьмут в кольцо?Толстый лысеющий казначей прокашлялся и ответил:— Запасов еды хватит на месяц, если экономить, то на два… Если с нашей стороны будет много убитых, то еще протянем еще дольше. |
