— Это все? — с подозрением поинтересовался я. Слишком все гладко и непонятно выходило у девочек.

— Ну… — потупилась Фиса. — Нам показалось, что… отец Корнелиус специально послал остальных в колодец. Чтобы они не помешали ему нас освободить. Он так и сказал потом, мол, неразумным свой урок.

— Да-да… — разом подтвердили девочки. — Так и сказал. Он был очень хорошим дядечкой. Жалко его, ой как жалко…

— Тихо! — прикрикнул я. — Не галдите. О чем он с вами разговаривал? Куда вы хотели открыть портал?

— Портал в Карго… да-да, Каргополь. — доложила Фиса. — Разговаривали обо всем. О учебе, о родных, о… о Синоде, тоже и о Академии. А еще…

— Почему в Каргополь? — перебил я ее.

— Он сказал, что там можно будет спрятаться ото всех и переждать, — ответила Фиса.

— Это все?

— Милсдарь Горан!.. — в глазах девочки появились слезы. — Вы что, нам не верите?

— Ну хватит! — вмешалась Радослава. — Прямо инквизитор какой-то. Оставь в покое девочек. Уже гусь готов, поешь, может подобреешь.

— Вы меня еще злым не видели… — буркнул я.

Врут-то они не врут, но чего-то не договаривают, это точно. Правда большего от них все равно добиться не получится. И что у нас получается? А получается всего два варианта. Либо отец Корнелиус был агентом Капитула в Синоде, либо… либо он знал про девочек что-то такое очень важное, не позволившее ему отдать их в лапы собратьев. И это как раз подтверждает его самопожертвование. Опять же, не зря Таисья так просила меня их спасти. Драная кикимора, сплошные загадки. Кто? Кикимора раздери, кто эти девчонки если чародеи и белоризцы напропалую отдают за них свои жизни?

— Кто вы такие? — вопрос я задал машинально.

— Милсдарь Горан? — Фиса удивленно изогнула брови. — Я, к примеру, Фиолента. Но вы это знаете.

— А я Иоланта, — хихикнула Йоля.

— А я Исидора…

— А я…

— Все, заткнулись! — в сердцах рявкнул я.

Тьфу ты, драные кикиморы… Знал же как они ответят и все равно задал вопрос, идиот. Ну да ладно, мне бы только передать девиц кому-нибудь из Капитула, а дальше хоть трава не расти.

— Ты очень груб с девочками, — осуждающе покачала головой Рада.

— Ешьте лучше… — буркнул я. — Иначе увидите грубого Горана наяву. И ни слова больше!

Впрочем, меня особо никто не испугался.

После еды, я опять загнал всех в лодку, и мы продолжили путь.

Очень скоро, русло руки сузилось, течение усилилось, а впереди показались сплошные скалы. Где-то впереди слышался сильный шум, словно от громадного водопада.

— Сколько до этих… провалов? — спросил я у воительницы.

— Еще с час, — ответила Рада сверившись с картой.

— Пешком дойдем…

Но едва направил лодку к берегу, у меня над ухом свистнуло, а потом, что-то с силой двинуло в бок.

Я недоуменно скосил глаза вниз и увидел на дне лодки стрелу с костяным наконечником. Кольчуга выдержала, но ребра при каждом вздохе пронизывала сильная острая боль. Гребаная кикимора…

— Ложитесь, живо! — заорал я, направил баркас на середину реки и сам пригнулся.