Она улыбнулась. Я вам уже говорил, что у нее великолепные зубы?

– Бросим на время эти сантименты, Чарли. Нам предстоит сначала проделать серьезную работу.

Она подошла к столу, и, наполнив два стакана, протянула мне один.

– Выпьем за наше здоровье, – предложила она. – Надеюсь, нас ждет удача. Не будем забывать, что мы можем сделать лишь две вещи: или немедленно от всего этого отказаться, или любой ценой победить. Если один из нас допустит ошибку, мы пропали.

Она поставила на стол пустой стакан и добавила:

– Мы висим на волоске. Если Глэдис заподозрит что-нибудь и выдаст нас голландской полиции, нас немедленно упрячут в «холодильник», а потом вышлют в США.

– Я все понял, сестричка, – заверил ее я.

Она протянула мне руку, которую я нежно пожал.

– Думаю, что у нас все пойдет хорошо, – сказала она на прощание. – Я рассчитываю на тебя, Чарли. Желаю удачи и держи ухо востро.

Я широко улыбнулся, выражая свое согласие.

– Еще бы! Я буду следить за всем очень внимательно, – сказал я.

Подмигнув ей, я удалился.

Вернувшись в свой отель, я, не теряя времени, лег спать. Я считал, что провел замечательный вечер.

* * *

Когда я проснулся, был полдень. Подойдя к окну, бросил взгляд наружу. День был хороший и прохладный. Сквозь облака проглядывало бледное солнце.

Выкурив сигарету, я вернулся в кровать и стал думать об Ардене. Через некоторое время я снова встал и принял ванну. Потом спустился в столовую, чтобы что-нибудь пожевать. После завтрака я лодырничал, время от времени орошая свою лень стаканчиком «Адвоката», потому что в самом деле будет лучше, если никто в этом городе не будет видеть мою рожу при свете дня.

Я стал представлять себе сцену встречи Ардены с Глэдисом и больше всего мне хотелось знать, до какой степени откровенности дойдет их разговор. Мне казалось, ей это не будет стоить особого труда, во-первых, хотя бы потому, что Глэдис считает дело так хорошо поставленным, что нельзя себе даже представить чьего-либо постороннего вмешательства. Во-вторых, у парня сильная тяга к этой девочке, что совершенно понятно. Уверен, такая курочка может кого угодно свести с ума.

Поэтому были все шансы, что Глэдис выдаст все, что ему известно. Он захочет продемонстрировать девочке, какой он замечательный парень. Если она не выпотрошит его до конца, то я готов не пить виски до самой смерти.

Потом я вернулся в свою комнату и написал длинный рапорт обо всем своему начальству в Вашингтоне. Сунул этот рапорт в конверт и присоединил к нему свое удостоверение Федерального бюро расследований. Если дело пойдет не так и я окажусь задержанным, я не хотел бы, чтобы голландские власти устроили международный скандал, упрекая ФБР в том, что оно вмешивалось в дела славного города Депфцила.

Я заклеил конверт и вложил его в другой конверт, адресованный американскому консулу, приложив туда записку, в которой просил в случае, если я не появлюсь у него в течение восьми дней, отправить конверт директору Федерального бюро расследований. Такую предосторожность я должен был принять на случай провала. Если в течение недели я не появлюсь у него, значит, я дегустирую морские водоросли на дне залива.

Когда все это закончил, я спустился в холл и вручил портье письмо и чаевые, чтобы он сделал все необходимое сам. Потом я устроился в кресле с виски и сигаретой, потому что, должен вам напомнить, если Ардена пришлет мне сюда свою записку, она будет адресована Чарли Хойту, а в отеле меня знают под именем Вилли Лодса. Нужно было избежать недоразумений.

В половине четвертого, когда я уже начал находить, что время ползет как черепаха, я увидел молодого парнишку, шедшего по улице с письмом в руке. Я встал и с невинным видом вышел на улицу.