Дженна Уилер, бывшая жена Дэна.

Наступил поздний час, но Уэнди решила: теперь не до телефонного этикета.

Ответил мужчина — видимо, муж, Ноэль.

— Алло?

— Это Уэнди Тайнс. Будьте добры Дженну.

— Ее нет.

Щелк.

Она посмотрела на трубку — «хм, довольно резко», — пожала плечами, отложила аппарат и, взглянув на компьютер, поймала себя на странной мысли: «Фейсбук». В прошлом году из-за дурацкой настойчивости людей примерно одного с ней положения Уэнди завела аккаунт, добавила и запросила в друзья пару человек, а потом все забросила. Винить ли в том возраст — хотя в соцсетях общалось огромное количество людей и постарше ее, — но вот раньше (нет, она не старая перечница) у слова «тыкать» было, как бы сказать, иное значение, чем теперь в «Фейсбуке». Умные уважаемые люди постоянно слали ей идиотские тесты, «кидались» чем-то, приглашали в игру «Мафиозные войны», писали на ее стене. Уэнди чувствовала себя героем Тома Хэнкса из фильма «Большой» — тот постоянно тянул руку и говорил: «Не понимаю».

Ее выпуск из Университета Тафтса завел себе страницу со старыми и новыми снимками, с информацией об однокурсниках. А вдруг такую же устроили и те, кто окончил Принстон двадцать лет назад?

Она ввела пароль, зашла в поиск.

Золотое дно.

Девяносто восемь участников. На главной странице — крохотные фотографии восьмерых. Нашлась доска объявлений, ссылки. Уэнди задумалась, как вступить в группу и получить полный доступ, но тут прожужжал телефон. Судя по иконке, пришло голосовое сообщение — видимо, звонили, когда она была в «Бленде». Однако последним в списке оказался вызов с бывшей работы — вероятно, по поводу ее смехотворного выходного пособия.

Нет, набирали меньше часа назад. Отдел кадров не стал бы беспокоить так поздно.

Уэнди нажала несколько кнопок и с удивлением услышала голос Вика Гаррета, который ее уволил… неужели всего два дня назад?

— Привет, драгоценнейшая, это Вик. Срочно перезвони. Крайне важное дело.

Ей стало не по себе — бывший босс без повода не преувеличивал. Она набрала его личный офисный номер; если уже ушел — звонок переключится на мобильный.

Вик поднял трубку мгновенно.

— Слышала уже?

— Что?

— Тебя могут снова взять на работу как минимум сдельно. В любом случае я хочу, чтобы эту тему раскрутила ты.

— Какую тему?

— Копы нашли телефон Хейли Макуэйд.

— А я тут при чем?

— …в номере Дэна Мерсера. Уж не знаю, что за дрянь с ней приключилась, но, похоже, твой парнишка тут замешан.

Эд Грейсон лежал в пустой постели.

Мэгги, на которой он был женат шестнадцать лет, собрала вещи и ушла, пока его допрашивали в связи с убийством Дэна Мерсера. Их браку пришел конец, и, на взгляд Эда, уже давно; жили по привычке, надеялись, а теперь исчезла и надежда. Он не сомневался: Мэгги бы этого не признала — закрывала глаза на неприятности, действовала по принципу «Сложить беду в чемодан, засунуть на верхнюю полку самой дальней кладовки памяти, запереть дверь и налепить на лицо улыбку». Любимой присказкой ей служили слова жившей в Квебеке матери: «Погода на пикнике зависит от тебя». Они обе много улыбались, да так роскошно, что о пустоте их улыбок часто забывали.

Прием безотказно работал много лет, в свое время очаровав и обезоружив молодого Эда Грейсона, который принял его за признак доброты и захотел всегда быть рядом с этой сердечностью. Потом стало ясно: улыбка — фасад, маска, которой Мэгги отгоняла от себя проблемы.