— О, ваши истории мы знаем! Надеюсь, это была приличная история? — Уэнинг покачал головой.

— А у меня все истории приличны. Других мы не держим. Они забавны, может быть, чуточку рискованны, но абсолютно приличны. А теперь, если вы не возражаете, я охотно выпил бы двойной «Хейг». Итак, что заставило вас вспомнить обо мне?

Уэнинг движением руки подозвал официанта и заказал выпивку.

— Ники, я хочу, чтобы этот «Хейг» был сегодня последним. Вам не стоит сейчас налегать на спиртное. Видите ли, у меня есть для вас работа.

— Боже мой! — воскликнул Беллами скорбным голосом. — Неужели час пробил? Мне предлагают работу! Кошмар!

— Ники, я вас понимаю. Вы хотите сказать, что вообще не желаете работать?

Беллами взглянул на своего собеседника и уныло покачал головой.

— Видите ли, Филип, после того, как в тот благословенный день вы пинком под зад вышвырнули меня из своей шараги, я делал все, что в моих силах, чтобы не иметь ничего общего со словом «работа». И все же, как я вижу, она меня нашла. Итак, — он наклонился к Уэнингу, — вы наконец прозрели и осознали, что ваша тайная организация, ваш великий отдел «Си» не может обойтись без маленького, ленивого Ники?

— Ни слова об отделе «Си», Ники, — прервал его Уэнинг. — Существует только «Международная торговая корпорация Уэнинга».

— Ах да! Кажется, я опять допустил нескромность? Но ведь здесь нет никого, кроме вас, Филип.

— Я хочу только сказать, что вы излишне болтливы и слишком много пьете. Если вы возьметесь за эту работу, вам придется прекратить и болтать, и пить.

— Вы считаете, что этими словами объяснили мне, в чем состоит предлагаемая вами работа? А я хотел бы, чтобы вы остановились на этом чуть подробнее. Так как же, Филип?

Беллами полез в карман за портсигаром. Наблюдавшему за ним Уэнингу вспомнилась фраза, сказанная сэром Юстасом: «Харбел отнюдь не считает Беллами дураком. Он полагает, что это очень умный и очень ловкий человек…» — так он, кажется, сказал. Ну что ж, либо Харбел чокнулся от своих забот, либо Беллами — бесподобный актер. И было бы совсем не смешно, если бы такой Николас Беллами с его актерским даром, стратегическим талантом и блестящим умом занялся торговлей государственными секретами.

К столу подошел официант со стаканами. Беллами к тому времени отыскал свой портсигар и даже открыл его. Там лежала всего лишь одна сигарета. Он предложил ее Уэнингу, но тот с улыбкой достал свой портсигар.

— Закурите мою, Ники. А теперь, слушайте меня внимательно и не прерывайте. Вам повезло больше, чем вы думаете. Вам предоставляется шанс совершить доброе дело.

— О! Я — весь внимание! Доброе дело — это вещь!

— Постарайтесь быть серьезным. — Теперь Уэнинг говорил почти шепотом. — Вернемся к первому сентября, когда вы были уволены. Я был вынужден это сделать, так как штаты отдела пришлось сократить. Кроме вас, тогда были уволены также Марч и Мотт. Мне очень не хотелось расставаться с вами — при всей вашей безалаберности и неорганизованности вы отлично справлялись с работой, и куда лучше тех двух других понимали задачи нашего отдела и принципы деятельности нашей организации. В отличие от Харкота и Ферда Мотта. Можете мне поверить, я искренне рад, что вы снова сможете работать на меня. Но… уже в ином качестве.

— Дальше, дальше, Филип, — поторопил его Беллами. — Вы заинтриговали меня до сердцебиения.