Рядом с ним беззвучно возникла Кэрол. Сжав своими пальцами левую руку Беллами, она без слов потянула его к двери, ведущей в столовую. Перешагнув порог, Беллами пошатнулся и был вынужден опереться о стол. Дрожащая Кэрол стояла возле приоткрытой двери.

— Ники, — сказал она, — я попрошу тебя сделать мне одолжение. Возьми пальто и шляпу и исчезни отсюда. Навсегда. С меня хватит, я сыта этим по горло.

Она стащила с пальца обручальное кольцо и протянула его Беллами на ладони. Тот недоуменно взглянул на кольцо, но даже не попытался его взять. Тогда Кэрол шагнула вперед и опустила колечко в нагрудный карман двубортного пиджака Беллами.

— Вот и все, Ники, — сказала она. — Считай, что это конец всему. Уже три месяца все мои родственники и бо́льшая часть друзей только в глаза не называют меня дурой за то, что я связалась с тобой. Они говорят, что ты — пьяница и бездельник, что ты не умеешь вести себя, как подобает джентльмену. А некоторые намекают, что тебя интересуют только мои деньги. Так вот, мне уже давно начало это надоедать, но я на что-то надеялась… И вот сегодня, когда я узнала, что у тебя есть работа… что тебе доверили важное дело, я подумала: «Может, это и есть тот счастливый случай, который сделает его другим!»

— Черт возьми! — подал голос Беллами.

— А ты пришел сюда пьяным, — продолжала Кэрол. — Пойми, ты даже пить не умеешь! Пьяный, ты становишься невыносимым: нарываешься на скандалы, устраиваешь сцены… Так вот, уходи, прошу тебя! Я больше не хочу тебя видеть.

Взгляд Беллами задержался на приоткрытой двери. За ней на ковре виднелась чья-то тень.

— Все понял, — сказал он. — Вот ты и высказалась, Кэрол… Ну что ж, поступай, как знаешь. Правда, я не понимаю, почему я не могу сказать Мотту, что в его вонючем клубе орудуют мошенники. Ведь это действительно так. Впрочем, если… — В его голосе прозвучали нотки сарказма.

— Что «если», Ники? — спросила Кэрол уже не столь уверенно.

Рука Беллами скользнула в карман за портсигаром.

— Может быть, будет лучше, если ты скажешь мне всю правду, дорогая? — спросил он. — Не такой уж я дурак, чтоб не видеть, что происходит вокруг. Так скажи уж лучше прямо, что ты влюбилась в Ферди Мотта, черт бы его побрал… — Он ткнул пальцем в сторону полуоткрытой двери. — В этого красавчика, в этого джентльмена, который сейчас торчит за дверью и старается не пропустить ни слова из нашего разговора, будь он проклят! — Он оттолкнулся от стола, за который цеплялся, и, сильно покачнувшись, попытался выпрямиться.

Кэрол нервно оглянулась на дверь.

— Я, конечно, могу тебя понять. Что такое Ник Беллами по сравнению с Фердинандом Моттом, красавцем, джентльменом, баловнем судьбы, единственным и непров… неповторимым! — Голос начал ему изменять. — Да, великолепный Фердинанд не лакает спиртное, в его карманах не бывает пусто, и он никогда не выписывает чеки, зная наперед, что они вернутся с пометкой: «На текущем счету средств нет». Фердинанд Мотт — это настоящий Божий дар для женщин, задумывающихся о своем будущем! Ферди надежен, как государственная облигация, он душка, он умеет вести себя в обществе, у него отличные манеры… Что с того, что он владелец грязного игорного дома, называемого ночным клубом!..

Беллами не хватило воздуха, и он умолк, чтобы перевести дыхание. Когда он заговорил снова, голос его звучал примирительно.

— Впрочем, тут не о чем говорить, дорогая. Ты предложила покончить с этим, пусть будет по-твоему. То-то порадуются твои родственники и друзья! Еще бы, у них есть все основания поздравить друг друга… да и тебя, дорогая, тоже… с тем, что ты, наконец-то, избавилась от непутевого Ники — скверного мальчишки, короля алкашей, завсегдатая кабаков Вест-Энда.