— А почему вы так думаете? — тут же спросил Беллами.

— Видите ли, сэр, она была в меховом жакете… Не успела снять его. Там же была и шляпка — она бросила ее на ночной столик. Не думаю, чтобы она разгуливала в мехах по комнате: в квартире было очень тепло, горел камин.

Инспектор помолчал, а потом заговорил снова:

— Могло, конечно, случиться так, что ее убил какой-нибудь уголовник, проникший в квартиру через черный ход в то время, когда она говорила по телефону. Представим, что около дома шастает какой-нибудь негодяй, ищущий, чем бы поживиться. Он видит, как из черного хода появляется женщина и направляется к телефонной будке. Вход в дом открыт! В поисках добычи преступник заходит в дом, попадает в коридор третьего этажа и обнаруживает незапертую дверь, ведущую в богатую квартиру. Он входит и начинает шарить по комнатам. Вернувшаяся миссис Уэнинг застает его в своей спальне. Он бросается на нее и душит. Это, конечно, лишь одно из предположений, но так могло случиться.

— Однако вы не очень-то верите в такую гипотезу? — спросил Беллами.

— Нет, сэр, если говорить откровенно. В ней слишком много допущений… Я очень хотел бы знать, зачем понадобилось миссис Уэнинг звонить мужу и вам из уличного телефона. Боюсь, однако, что я никогда этого не узнаю. Во всяком случае, она об этом не расскажет. — На его лице появилась улыбка, показавшаяся Беллами зловещей. — Однако вы еще не закончили свой рассказ, сэр. Итак, вы пришли к миссис Берингтон в пятнадцать или двадцать минут двенадцатого. Что было потом, сэр?

— Миссис Берингтон предложила мне виски с содовой. Мы выпили… — продолжил свой рассказ Беллами. — Не помню, говорил ли я, что она тоже была на приеме у Кэрол, но ушла домой чуть раньше меня: она собиралась в ночной клуб и ей нужно было переодеться. Мы посидели минут десять-двенадцать, поболтали, а потом вместе вышли. Она поехала в Сент-Джон-Вуд — там находится клуб Мотта, — а я отправился домой, сюда. На душе у меня было скверно, хмель развеялся, и я начал понимать, каких дров я наломал на вечеринке у Кэрол. Я почувствовал, что не могу оставаться в одиночестве. Тогда я решил тоже поехать в клуб Мотта, где находилась миссис Берингтон. Взял такси и отправился туда.

— А потом? Вы покинули клуб вместе с миссис Берингтон и отправились к ней?

— Нет. Дело было не так. Понимаете, инспектор, в клубе было много знакомых, а я вовсе не хотел афишировать наши отношения. Поэтому я ушел раньше, поехал в Клейрндон-Хаус и там подождал ее в холле. Она присоединилась ко мне через несколько минут.

— Все понятно, сэр. Я крайне признателен вам за вашу откровенность. Нет необходимости говорить, что все рассказанное вами будет рассматриваться как конфиденциальные показания со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Рад слышать это. — Беллами улыбнулся. — Я не думаю, что миссис Берингтон понравилось бы…

— Если бы о вашем визите к ней стало известно широкой публике, — подхватил Мейнел. — Вы совершенно правы, мистер Беллами. Однако мне кажется, что у вас нет оснований беспокоиться по этому поводу.

Он начал натягивать свои заметно потертые перчатки.

Беллами заглянул в свой портсигар. Он был пуст. Мейнел, наблюдавший за ним, вынул из кармана свой портсигар — старомодный, полированный, массивный.

— Прошу вас, сэр, — сказал он. — Я заметил, что мы курим одни и те же сигареты.

Он протянул портсигар Беллами; тот открыл его, взял сигарету и, защелкнув, вернул Мейнелу. Инспектор встал.

— Насколько я понял, сэр, у вас нет никаких предположений относительно убийства миссис Уэнинг? — спросил он.