Она ответила ему лукавым журчащим смехом.

— А потом?.. — повторила она. — Насчет «потом» поговорим потом, когда придет время. Мы созвонимся?

— Я позвоню вам в восемь, — сказал он и взглянул на часы. — Ну, мне пора.

Быстрым, ловким движением она поднялась с дивана.

— Одну минутку: я возьму щетку и стряхну пудру с вашего пиджака. Мне она не мешает, но не знаю, как к ней отнесется следующая женщина.

Она вышла из комнаты, улыбающаяся и счастливая.

 3

В то же самое время в кабинете инспектора Мейнела прозвучал телефонный звонок. Трубку снял Грирс.

— Звонит майор Харбел из спецотдела, — обратился он к сидящему за письменным столом Мейнелу, прикрыв микрофон ладонью. — Он хочет говорить с вами.

Мейнел недоуменно пожал плечами и взял трубку.

— Мейнел слушает, сэр.

— Добрый день, инспектор Мейнел, — приветствовал его Харбел. — Извините меня за это вторжение на вашу территорию, однако к тому есть серьезные основания. Скажите, как обстоят дела с расследованием убийства миссис Уэнинг? Вы уже узнали что-нибудь?

Мейнел ощутил легкое раздражение. Какого дьявола спецотдел Ярда вмешивается в обычное дело об убийстве? По-видимому, предчувствие того, что это дело будет иметь неприятные последствия, не обмануло его. Но субординация остается субординацией, и он ответил вежливо и спокойно:

— Сэр, мы только что начали следствие и еще не успели продвинуться сколько-нибудь далеко. Однако кое-какие результаты мы имеем. Этой ночью я встречался с неким Николасом Беллами. Миссис Уэнинг звонила этому человеку в одиннадцать вечера, то есть непосредственно перед убийством. Беллами дал устные показания, в которых отрицает, что виделся с миссис Уэнинг после этого звонка. По его словам, у него есть алиби: в то время, когда произошло убийство, он находился у одной знакомой дамы. Сегодня утром я встретился с ней, и она подтвердила его показания.

— Ясно, — сказал майор Харбел.

— Однако, — продолжал Мейнел, — при проверке было выяснено, что это алиби — липа чистой воды. При осмотре квартиры Уэнингов обнаружено множество отпечатков пальцев Беллами. Он оставил свои пальчики на стакане, из которого, по-видимому, пила миссис Уэнинг, на графине с виски, на сифоне… Мы установили, что до одиннадцати часов он в квартире Уэнингов не появлялся. Так что налицо сговор между ним и его дамой относительно этого алиби.

— Понятно. Благодарю вас за информацию, Мейнел. А теперь скажите, собираетесь ли вы предпринять в отношении Беллами решительные меры? Думаете ли вы обратиться за ордером на его арест?

— Ну, сэр… — Мейнел замялся. — Вообще-то…

— Послушайте, инспектор, мне кажется, будет лучше, если я сейчас раскрою карты и объясню вам, почему спецотдел решил сунуть нос в ваше дело. Ведь именно об этом вы сейчас думаете? Так вот, мы тоже интересуемся этим Беллами. Правда, в другом плане, более серьезном… Затронуты вопросы государственной безопасности, к которым, по-видимому, имеет отношение и это убийство.

— Я понял, сэр, — коротко ответил Мейнел.

— Вам не следует спешить с решительными действиями, — сказал Харбел. — Затяните расследование хотя бы на неделю. Пусть Беллами действует по собственному усмотрению, не подозревая о том, что вы на него вышли. А когда он созреет для нас, я за него возьмусь. Ну, а то, что останется, после того, как я добьюсь от него того, что мне нужно, я отдам вам… если от него что-нибудь останется. Вы меня поняли?

— Да, сэр, — ответил Мейнел.