Короче говоря, Ромка Орешкин влюбился в новенькую с первого взгляда.

Теперь он спешил в школу не для того, чтобы поболтать с Димкой, а для того, чтобы поговорить с Ликой. И ведь ни о чем особенном они не говорили. Так, ерунда всякая: погода, природа, школьные дела…

Но каждый раз Ромка ловил себя на том, что ему все больше и больше нравится общаться с Ликой.

Впрочем, Ромкин кайф продолжался недолго.

Димка Молодцов — страстный борец за справедливость — пошел прямо в кабинет директорши Изабеллы Юрьевны и смело ей заявил, что в демократической стране каждый имеет право сидеть с тем, с кем ему хочется.

И представьте себе, директорша согласилась с Димкиными доводами. Молодцов опять занял свое законное место рядом с Орешкиным. А новенькую классная пересадила к Толстикову.

Но это уже не имело большого значения. Потому что за день до этого Ромка набрался смелости и предложил Лике встретиться после уроков.

— Хорошо, — просто сказала она. — Давай тогда завтра. В семь вечера.

— А где? — спросил Орешкин, чувствуя, как у него в груди от волнения прыгает сердце.

— В Таврическом саду. Тебе это удобно, Рома?

Еще бы Ромке было не удобно. Да он бы с радостью на Северный полюс понесся, вздумай Лика там назначить ему свидание.

Так они и договорились. Завтра, ровно в семь. В Таврическом саду.

Ну откуда Орешкин мог знать, что это дурацкое дежурство тоже будет завтра и тоже ровно в семь. Прямо как специально совпало.

Глава II Друзья ссорятся

— Значит, не можешь? — хмуро спросил Димка.

— Не могу.

— А почему?

— Нипочему. Просто не могу.

Ромке не хотелось врать, что-то выдумывать. Но и правду он сказать не мог. Димка бы его просто не понял.

Предпочесть какую-то там девчонку настоящему боевому дежурству?.. Нет, Димка явно бы его не понял.

— А ну смотри мне в глаза, — приказал вдруг Молодцов.

— Чего это я буду смотреть? — смутился Орешкин.

— Ишь глазки-то как бегают.

— Ничего и не бегают.

— Бегают, бегают. А ну давай колись, почему не можешь?!

— Бабушка заболела, — через силу соврал Ромка. — Придется к ней идти.

— Пускай Катька сходит. Катька была Ромкиной сестрой.

— У нее вечером бассейн. Димка остро прищурился.

— Бабуля, говоришь, заболела. А кто мне вчера сказал, что она на дачу уехала?

«Ах ты черт! — с досадой вспомнил Орешкин. — Действительно ведь говорил». Он невольно покраснел.

— Чего краснеешь? — сразу заметил Молодцов.

— Ничего и не краснею, — выкручивался Ромка. — Да, бабушка уехала на дачу, но почувствовала себя плохо и вернулась домой.

— Не могла она так быстро вернуться. Там автобус на станцию раз в сутки ходит. И у электричек «окно».

— Откуда ты знаешь?

— Я же был у вас на даче прошлым летом. Орешкин растерянно молчал.

— Вот что, Ромыч, — Димка похлопал друга по плечу, — не вешай мне лапшу на уши. Опытного сыщика не проведешь. Я тебя насквозь вижу.

— Ну и чего ты видишь?

— А то, что ты в новенькую втюрился. Сидели целую неделю, ворковали, как голубки. Противно было смотреть.

— Так не смотрел бы!

— Да мне тебя, Орех, жалко.