— Наш? — тихо спросил Турецкий.

Девушка кивнула и добавила:

— Опер из ГУВД. Узнал, конечно.

— И прекрасно, то, что нам и требуется. Светик, я тебя не слишком компрометирую?

— Хороший вопрос, — негромко хихикнула она и прижалась к нему.

— Тогда, помимо всех прочих моих к тебе чувств, я хочу именно сейчас искренне выразить свою огромную благодарность за то, что ты мне сегодня очень очень здорово помогла.

— Ну, что там моя помощь!..

— Не скажи. Ты с большим тактом, чисто по-женски, сумела убедить Нину вспомнить не самые приятные, скажем так, моменты ее жизни. Столько ведь лет прошло, она, конечно, хотела бы забыть об этом. Да и ворошить такое прошлое… Нет, ты настоящий молодец.

— А ведь ты, я заметила, нигде меня не упомянул, что, пожалел?

— Не в этом дело. Тебе, дорогая моя, совершенно ни к чему эти отвратительные игры подлых мужиков, чище будешь. А потом мне ведь «светить» тебя, Светик… хм, смешно получилось, да? Совсем не хочется, просто по-мужски. И это — не обычная жалость, нет, это — еще наш с тобой разумный подход к делу. Ну, и мой разумный подход тоже. В общем, родина тебя не забудет.

Она посмотрела на него почти в упор и усмехнулась:

— Лучше бы ты о себе сказал.

— А обо мне и слов нет. Но я, кажется, догадываюсь, о чем ты так усиленно сейчас думаешь.

— Да, это очень сложно угадать!

— А вот приедешь однажды в Москву… Потому что здесь я, абсолютно честно говорю, не хотел бы рисковать ни твоей репутацией, ни твоей жизнью. Мне ведь давно известны провинциальные нравы.

— Посмотрим, — многообещающе пропела «младшая юристка». — Про личный телефончик, я надеюсь, ты не забудешь?

— Можешь быть уверена.

Очевидно, у девушки уже появилась такая уверенность, потому что она смелой рукой обняла его сбоку, прижавшись при этом несколько крепче, нежели обычная прогуливающаяся по ночной набережной парочка. А он, в свою очередь, прижал к себе рукой ее плечо. И они медленно отправились дальше. Даже дурак понял бы, что ни о каких рабочих проблемах речи тут и близко не идет.

— Я еще хочу тебе пару слов сказать. — Вернулся к своей теме Турецкий. — По поводу сегодняшней поездки. Все организовано правильно, но… и на старуху бывает проруха. Если у кого-то возникнет подозрение, что ты могла участвовать в этом деле, у тебя имеется толковое алиби. Мы гуляли по парку, ко мне подбежал какой-то мужчина средних лет, который, как ты поняла, меня знал. Но в темноте ты не смогла его запомнить, а фонарей в той части парка не было. У тебя даже появилось подозрение, что я нарочно это сделал, как бы прикрываясь тобой. Мы с мужиком о чем-то поговорили, и я сказал тебе, что должен отлучиться буквально на полчаса. Ты хотела сопровождать меня, но я твердо заявил, что мы завезем тебя домой, а позже я вернусь и мы продолжим прогулку. Что и произошло. По твоему мнению, у меня состоялась неизвестная тебе встреча с каким-то свидетелем, о котором я не стал упоминать. Как ты ни старалась разузнать. Подходит?

— Более чем, только я должна маму предупредить, когда я пришла к когда ушла снова. — Она улыбнулась и слегка прижалась к его плечу. А может, действительно девушке стало прохладно?..

Турецкий был уверен, что его риск оказался оправданным, в деле начались серьезные подвижки. А между ним и Светланой после той ночной прогулки установились такие теплые отношения, когда люди стараются даже исподволь проявлять почти незаметную заботу друг о друге.