Лицо старика еще больше сморщилось. Он взял несколько листьев, растер их в ладони костлявыми, тонкими пальцами.
– Ты знаешь, что это за листья? – спросил Конан. Он не был уверен в том, действительно ли ему было легче дышать или это было только игрой воображения. – Человек, который полоснул меня ножом, сказал, что это пряности.
– Пряности? – рассеянно сказал Гурран. – Нет, я не думаю, что это пряности. Хотя, с другой стороны, – добавил он, раскрыв ладони и бросив горсть листьев назад в ящик, – я не знаю всех на свете растений. Мне бы хотелось взглянуть и на другие ящики. Если в них также есть растения, которые неизвестны мне, возможно, я возьму некоторые из них как оплату за лечение.
– Можешь смотреть и брать сколько тебе хочется, – сказал с пылом Ордо. – Пританис, помоги ему открыть остальные ящики.
Немедиец и гербариус подошли к стоявшим рядами ящикам, и Ордо понизил голос до шепота, заговорив Конану на ухо:
– Если он возьмет в уплату листья и травы вместо сотни золотых, то я так скажу: нам это вполне подходит.
Конан глубоко вздохнул; ему действительно стало легче дышать.
– Помоги мне встать на ноги, Ордо, – попросил он. – Гурран сказал, что я должен ходить или умереть. Клянусь костями Митры, я намереваюсь ходить.
Они оба пристально взглянули друг на друга, затем одноглазый мужчина наклонился. Конан попытался встать, прислонившись рукой к стене, чтобы восстановить равновесие. Однако то, что он прислонился к стене, не слишком ему помогло. Конан сделал первый неверный шаг. Кости, казалось, были готовы согнуться, как мягкие ветви деревьев, но киммериец заставил себя продвинуть ногу вперед.
– Для этого уже все давно кончено, – прозвучал громко голос Пританиса, который стоял рядом с ящиками с кинжалом в руках. На трех из них уже были сорваны пломбы-печати.
– В них находятся те же самые листья. – Гурран снова покрыл лицо мертвеца широким плащом. – Мне было любопытно узнать, какой тип людей использует отравленное лезвие. Но я полагаю, что новые травы и растения более интересны, чем мертвецы. Так в остальных сундучках – тоже листья, говоришь?
Конан сделал еще один шаг и еще один. Слабость все еще пробегала волнами по его телу, но он чувствовал себя немного сильнее, и одно это уже было хорошим знаком. Ордо стоял рядом, глядя на него, как озабоченный медведь.
– С тобой все в порядке, киммериец?
– Да, пожалуй, – сказал ему Конан и вдруг засмеялся. – Несколько минут назад я бы даже согласился прожить столько, сколько мне нужно было бы, чтобы узнать, из-за чего все это случилось. Теперь же я начинаю думать, что в конце концов проживу несколько дольше.
– Это тело слишком хрупкое, – сказал вдруг Гурран. – Слишком старое!
Он наклонился и, встав на колени, вгляделся в один из сундучков. Все двадцать сундуков были раскрыты, и содержимое некоторых из них было вынуто. В них было еще больше сухих листьев, точно таких же, как и в первом сундучке, а также красного цвета кристаллы, судя по порошку над ними, но они почти разрушились под тяжестью своего собственного веса; и плотно стянутые ремешком кожаные мешки, некоторые из которых Пританис распорол кинжалом, и содержимое их, очень похожее на соль, но только кроваво-красного цвета, высыпалось на пол. В двух ящиках находились бутыли и пробирки с зеленым раствором; стеклянные сосуды с неизвестной жидкостью были хорошо упакованы в полотняные мешочки, проложенные гусиным пухом. |