— Тогда я наглец!

— Больше ничего не спрашивали?

— Вроде ничего…

— Что значит вроде?

— Понимаете, мужики, там потом тот, который нам ноги смазывал, пришел. Ну в балахоне. Их доктор. И что-то такое выпить дал. И стал иголки втыкать.

— Под ногти?

— Нет. Не под ногти. В шею и уши

— Больно?

— Нет. Совсем не больно. Знаете, даже приятно. Вначале чуть жжет, потом тепло, а потом как будто два пузыря водки выпил. Без закуси. Голова кругом, в ушах звон, в глазах туман. И почему-то смеяться хочется…

— Yes. Да. Туман. И смешно. Как будто выпил. Два стакан виски.

— Он тоже пил… в смысле ему тоже вкалывали?

— Ему тоже.

— Так. И дальше что?

— А дальше ничего не помню. Дальше они, кажется, что-то спрашивали.

— А ты, кажется, отвечал?

— Может, и отвечал. Не помню. Хоть убей. Только знаете, представлялось, будто я перед батяней стою маленький, а он с ремнем и требует что-то рассказать. И я ему соврать боюсь…

— А тебе что представлялось?

— Yes. Father с подтяжкой.

— С подтяжками?

— Yes! С подтяжками.

— А ты переводил, что он отвечал? Когда ему иголки?

— Переводил.

— И что?

— Я не помню. Я тоже был с иголки. Я как туман…

— Дела…

— Мужики, а у меня батяни нет. Я детдомовский.

— Ну, значит, тебе бояться нечего.

— Ну да. У нас знаешь какая воспиталка была. Так вицей драла…

— Тогда так, мужики, — предложил на правах командира Кудряшов. — Давайте договоримся, о чем рассказывать. Пока они правду своими палочками из нас сами не повыковыривали. Ну в смысле, чтобы всем одинаково.

— А эти? — кивнул на американцев Далидзе.

— А куда от них деться? Мы теперь одной веревочкой, в смысле колодками. Будем сообща врать…

— О чем будем все врать? — спросили американцы.

— Значит, так. Мы советские моряки. Торгового флота. Потерпели аварию тут, неподалеку. Выплыли на берег. Пошли в лес по нужде и заблудились.

— И прошли пару сотен километров. По джунглям.

— Ну заблудились же!

— А тельняшки наши где? И оружие откуда?

— Ну это… нашли.

— Где? В лесу? Когда по нужде отошли?

— Да… Ну скажем, что наше судно перевозило оружие. И мы случайно не тот ящик взяли… Думали — с едой, а оказалось — со стволами…

— А американцы?

— А американцы потерпели бедствие на вертолетах. Куда-то летели. И сели.

— А мы пошли в кусты по нужде, сели и их увидели. Застыдились и стали стрелять?

— Отстань от меня со своей нуждой!

— Это не моя идея — твоя.

— Что такое ну-жда? — все-таки вклинились американцы. — Это когда что-то нужно?

— Это когда, наоборот, что-то не нужно. Так не нужно, что аж невтерпеж!

— Нет, мужики. Они хоть и ближе к приматам, чем мы, но не полные же идиоты. Я думаю, придется говорить правду. Что шли мы к разбитому самолету…

На этом слове русские пленники вздрогнули и напряглись. Американцы переглянулись. Впервые то, о чем думали и догадывались все, было произнесено вслух.

— Шли к разбитому самолету.