— Чего это он?

— Того самого!

Вьетнамец согнулся, потом встал на колени и внимательно рассмотрел тропу. И даже потрогал ее рукой.

— Наши где тропу пересекали? — спросил Сибирцев.

— Там и пересекали. В том самом месте.

— Дьявол!

Вьетнамец прополз на коленях к одной обочине тропы. Потом к другой. Потом обследовал прилежащий к тропе лес на несколько метров в обе стороны. Его товарищи давно прошли, а он все еще о чем-то размышлял, перебирая пальцами пыль на дороге.

— Неужели учуял? — сам себя спросил командир.

— Если учуял — то хана! — ответил «замок».

— Ты бы лучше не каркал!

— А тут каркай не каркай. Зачем бы ему было по тропе на карачках ползать? Он что, золотое кольцо в прошлом году на этом месте обронил? А теперь ищет? Или его радикулит скрутил? Именно здесь? След он увидел. След! Точно тебе говорю! И теперь начнет его разматывать. И на нас напорется…

— Нет. Раскрываться нам нельзя, — задумчиво сказал командир, — никак нельзя. На этой территории хозяева они…

— Можно, нельзя, кто теперь спросит.

— Категорически нельзя… — еще раз повторил, словно что-то решив про себя, командир. — Кудряшов.

— Я!

— Далидзе.

— Я!

— Вам необходимо сделать так, чтобы… В общем, чтобы все было нормально.

— Не поняли, товарищ командир.

— Он не должен сообщить о нас своим… своему командованию.

— Как это? — все никак не могли взять в толк приказ капитаны.

— Так! Не должен!

— То есть вы хотите сказать?..

— Именно это я и хочу сказать! Точнее, приказать!

— Но он же…

— Выполняйте распоряжение! И по возможности тихо.

— Может, мы его лучше в плен возьмем? — неуверенно предложил Резо. — Или припугнем как следует.

— Капитан Далидзе! Вы слышали мой приказ?

— Так точно!

— Так почему вы еще здесь?

Капитан Кудряшов и капитан Далидзе вытянули из ножен штык-ножи. И выползли из убежища. И поползли в сторону тропы. Медленно, словно им в карманы нагрузили пудовые гири.

Вьетнамец выпрямился и быстро пошел по тропе.

Теперь, чтобы он не успел уйти, надо было действовать быстро и решительно. Совсем не так, как это делали разведчики.

— Кудряшов! Далидзе! — громким шепотом приказал командир.

Капитаны оглянулись.

— Вернитесь.

Капитаны недоуменно переглянулись.

— Ладно, оставайтесь здесь. Я сам, — сказал командир и, расстегивая ножны закрепленного на поясе кинжала, поднялся из убежища. — Капитан Сибирцев остается за меня.

— Есть.

— Набрали салабонов. Мать их… Простейшего дела сладить не могут…

Пригибаясь, прячась за стволами деревьев, бесшумно перебегая от куста к кусту, командир двинулся вдоль тропы, чтобы выйти вьетнамцу наперерез. В его движениях, в том, как он шел, как пригибался, как быстро исподлобья осматривался по сторонам, было что-то звериное, что-то не оставлявшее жертве надежд на спасение.

Разведчики остались в убежище. Они сидели на корточках, глядя друг на друга и сквозь друг друга. Их лица ничего не выражали. Кроме ожидания. Ожидания неизбежного.