— Личному составу приготовиться к обороне! Свое местоположение не раскрывать. В бой без команды не вступать. В случае обнаружения себя противником обходиться холодным оружием. При невозможности избежать боя открывать огонь всем и разом, чтобы максимально использовать эффект внезапности, — приказал командир отряда. — Всем все понятно?

— Так точно!

— Доведите приказ до сведения каждого…

— Первый пошел!

Второй пошел!

Третий пошел…

Бойцы охранения, не дожидаясь касания, один за другим попрыгали на землю. Быстро отбежали в стороны, упали на животы, отползли за препятствия, занимая круговую оборону. И лишь потом осмотрелись.

Все было тихо.

— Нормально, — показали разведчики. Прикрывая друг друга, расползлись в стороны, осмотрели ближние кусты.

— И здесь все в порядке.

— Садимся, — ткнул большой палец вниз командир.

— О'кей! — согласно кивнул пилот. Вертолет коснулся «лыжами» грунта.

— Моторы глушить?

— Пока не надо. Вдруг мы ошиблись. Командир коммандос и еще несколько бойцов, взяв оружие на изготовку, двинулись в сторону, куда указывала кривая падения самолета, вычерченная им на верхушках деревьев.

Долго искать не пришлось.

— Вон он лежит, — сказал один из бойцов.

— Смотри, как его смяло…

Самолет действительно напоминал консервную банку, угодившую под колеса большегрузного автомобиля.

— Передайте второму, что можно садиться.

— Второму посадка! — показал сигнальщик. Второй вертолет снизился и совершил посадку в нескольких десятках метров от первого. Третья машина осталась в воздухе барражировать ближние окрестности и обеспечивать огневое прикрытие.

— Всем, кроме боевого охранения, работать самолет! — приказал командир.

Коммандос подбежали к вертолетам, вытянули из салонов какие-то ящики, ухватили с двух сторон за ручки, бегом потащили к самолету.

— Быстрее, быстрее, быстрее! — торопил своих подчиненных командир.

— Лейтенант Браун, лейтенант Смит.

— Я! Сэр!

— Демонтируете приборную доску в кабине.

— Есть! Сэр!

— Лейтенант Джонстон, лейтенант… лейтенант… осматриваете окрестности с целью поиска ракет и прочего вооружения.

— Есть! Сэр!

— Лейтенант Доутсон, лейтенант… эвакуируете останки летчиков…

Американские коммандос не продирались сквозь обломки самолета, цепляясь одеждой за выступающие во все стороны «клыки» поврежденных конструкций, не рвали дюраль голыми руками, поминутно вспоминая при этом родную маму, оставленную в штате Пенсильвания. Они работали очень культурненько, так чтобы, не дай Бог, пальчиков не замарать.

Они работали, как хирурги. Вначале надели перчатки и специальные маски с полукруглым защитным стеклом, вскрыли кофры, вытащили и разложили на заранее расстеленном куске ткани гидравлические ножницы, домкраты и прочую хитромудрую слесарную технику.

Потом теми ножницами взрезали здоровенный кусок обшивки в районе кабины, перепилили дисковыми пилами металлические профили конструкции, перекусили кабели и провода. И выдернули освободившийся кусок борта, как пробку из бутылки, разом открыв доступ к приборной доске и всем прочим техническим закуткам кабины.

Увидев останки пилотов, коммандос встали по стойке «смирно!» и отдали им честь. Как будто они находились не на поле брани, а на съемочной площадке голливудского боевика, где соблюдение воинских ритуалов является обязательным условием кассового успеха фильма.