Басов угрюмо наблюдал, как наперерез ему резкой борзой идет патрульный катер космишников. Катер был со всеми наворотами, циркулярные тяги на нем стояли, форсаж предусматривался, даже что-то похожее на тахионные ускорители посверкивало. От такого бежать - себя не беречь!

Николай сбросил с таким трудом набранную скорость.

"Началось", - уныло подумал он.

Вообще-то не полагалось до полного выхода на орбиту тормозить стартовавший корабль, об этом и в правилах космовождения указывалось, но разве космишникам правила писаны? Били они и будут бить пилотов, как птиц на взлете!

Стыковка была долгой и нудной. Как всегда, стыковочные узлы у патрульного катера и планетолета не совпали, только выдвижную штангу зря погнули.

Патрульный в своем блестящем скафандре, покрытом антирадарным сплавом, ступил на борт "Генацвали". Покрытие помогало космишникам устраивать невидимые засады на оживленных трассах, и сколько ни писали, что настоящий патрульный должен быть виден издалека, чтобы уже своим внешним видом отпугивать потенциального нарушителя от нарушения законов, отказываться от своей удобной маскировки не собирались.

- Добрый день! Патрульный сержант Денисов. - Шлем у космишника был с опущенными светофильтрами, и это немного успокаивало: пошкурить, значит, вышел на трассу, иначе лица бы своего не прятал. - Вы с какой скоростью на орбиту выходили?

- Как это с какой? - натянуто улыбнулся Басов. - С первой космической.

Теперь уже засмеялся патрульный.

Издевательски так засмеялся, с подтекстом.

- Это с каких пор первая космическая у нас стала равняться пяти километрам в час? Что-то я черепах на околоземных орбитах еще не видел!

Ага! В глубоком космосе он их видел!

Николай понимал, что позиция у него шаткая, но продолжал стоять на своем. С первой космической я на орбиту выходил, вот и бортжурнал можете посмотреть. И свидетели... Вон они как раз звездами любовались.

Сопровождающие груз свидетели слаженно закивали, и было видно, что при необходимости они еще и не это подтвердят. Жора головой кивал, как кувалдой, и от этого его кивки казались еще весомее.

- Что мне твой бортжурнал! - заметно приуныв при виде свидетелей, хмыкнул патрульный. - У меня радар, можешь распечатку взглянуть. Номер твоей ракеты, или Пушкин на ней летал?

- Не знаю, на чем ваш Пушкин летал, - старался быть вежливым Басов. Из последних сил, между прочим, старался. - А мой корабль от Земли может только на первой космической оторваться. Или я еще не в космосе? - Это Басов уже для поднятия духа хамить стал.

В космосе как? Спорь не спорь - все равно виновным окажешься. Но когда у Басова уже два предупреждения в компьютере космишников торчало, терять ему было нечего. Слава богу, что штрафные квитанции на корпусе при взлете обгорели!

Что еще Басов сказать мог? Пороховые ускорители у него сразу после старта отказали, не иначе Анзор Бедоевич пожмотничал - конверсионный порох у китайцев брал. Пришлось на маршевом двигателе на орбиту выходить. Хорошо еще пять километров набрал, мог вообще выше скорости пешехода не подняться.

Узрев свидетелей, космишник стал покладист и миролюбив.

У него на этот раз свидетелей не было. Задачи были другие. Поэтому басовский бортжурнал и свидетели против его радара даже посолиднее смотрелись. Патрульный это понимал, а потому неохотно принялся выписывать штрафную квитанцию, но не торопился, ожидая, когда Басов скажет: "Командир! Может, без квитанций обойдемся? Чего отчетность напрасно засорять?" Но Басов молчал и безразлично смотрел на звезды, а свидетели, напротив, с живейшим интересом наблюдали за действиями патрульного, и тому ничего другого не оставалось, как раздраженно шлепнуть на составленный протокол своим фирменным факсимиле, исполненным наподобие европейской торговой марки и содержавшим все сведения о составителе протокола. Уныло, но вежливо попрощавшись, патрульный отправился восвояси на свой блестящий кораблик.