Аделаида колебалась. Она не знала толком, что сказать, Точнее, комок в горле мешал ей говорить. Так много времени прошло с той поры, когда ей предлагали помощь, а дружбу не предлагали еще дольше. Она не могла найти слов, чтобы выразить, как много это для нее значило.

— Я благодарна, — наконец выговорила она. И, поскольку не могла придумать никаких достойных случая слов, повторила: — Очень благодарна.

Внезапный уход дам из кабинета оставил Коннора в положении, которое большинство мужчин могло бы назвать незавидным: лицом к лицу с предполагаемым женихом и двумя защитниками скомпрометированной леди. Тем не менее Коннора напряженная атмосфера комнаты ничуть не смущала. По правде говоря, он испытывал какое-то мрачное удовольствие, игнорируя братьев и глядя в упор на сэра Роберта, пока тот не стал переминаться с ноги на ногу, а потом вообще сник.

— Я ни на минуту больше не останусь в одной комнате с этим бесстыдным типом, — объявил сэр Роберт и рванулся к двери.

Это заняло около половины минуты. Что, надо отдать должное выдержке братца, продлилось на двадцать секунд дольше, чем Коннор предполагал. И в саду сэр Роберт продержался дольше, чем ожидалось. По-видимому, за прошедшие годы барон сумел набраться решительности.

Оттолкнувшись от книжного шкафа, Коннор выпрямился и, вежливо кивнув лорду Энгели и лорду Гидеону, направился к двери. Он не чувствовал себя обязанным разговаривать с этими людьми. Он не приглашал их участвовать в этой истории.

— На одно слово, мистер Брайс!

Коннор обернулся на повелительный окрик лорда Энгели и окинул обоих мужчин холодным оценивающим взглядом.

Он мало знал лорда Энгели, а лорда Гидеона видел до этого только один раз... сквозь тюремную решетку. С другой стороны, их жены регулярно навещали тюрьму. До того как они стали богатыми благодаря своим мужьям, они добывали ничтожные средства к существованию, занимаясь починкой одежды тюремщиков и обеспеченных заключенных.

Но, несмотря на краткость их знакомства, Коннор был склонен смотреть на лорда Энгели и лорда Гидеона с приязнью. У них была репутация людей разумных и справедливых. Они были также известны как мужчины, не чуравшиеся доброй драки, если того требовала жизнь. Коннор отточил свое искусство драки на улицах Бостона и считал, что справится с этой парой, но это дорого ему обойдется.

— Где вы поселились? — спросил Энгели.

Лорд Гидеон ответил за него:

— Он и его люди живут в коттедже вдовы Данбар.

— Шпионите за мной? — осведомился Коннор, выгнув бровь.

Губы лорда Гидеона искривились.

— У меня хватило здравого смысла подкупить умную половину.

— Вы стоите за сэра Роберта? — раздраженно осведомился Коннор.

— Я стою за свою семью, — поправил его лорд Гидеон.

— А-а, — теперь все становилось на место, — вы насчет Томаса...

Томас Браун. Мальчик, которого швырнули в соседнюю камеру. Двенадцатилетний... и очень наивный. Коннор присматривал за ним вплоть до его освобождения. После чего его стали опекать лорд Гидеон и Фредди.

— Боялись, что я вновь вовлеку его в беззакония? — усмехнулся Коннор.

— Как ни странно, я сомневался, что вам можно доверить общение с невинными.

— Действительно, необычно.

Лорд Энгели сделал шаг вперед.

— Вы навязывали свое общество мисс Уорд?

— Отнюдь нет.

— Вы ввели ее в заблуждение, притворившись одним из гостей этого дома?

— Я никогда не лгал ей.

— Вопрос был поставлен не так.

Коннор пожал плечами:

— Дамам всегда нравится прикоснуться к тайне.

— В ваши намерения входило скомпрометировать мисс Уорд?

— Нет.

Вначале он об этом и не думал, но сегодня, когда встретил ее на дорожке.