|
Включить фонарик я не решался, поэтому работать пришлось практически на ощупь. Если бы не ветер и дождь, мне было бы легче, но из-за дождя колесо стало скользким, каждая гайка откручивалась с величайшим трудом, и к тому же от нараставшей с каждой минутой паники мои движения становились все более и” более неловкими. Наконец, мне удалось снять колесо и запихнуть его в багажник. Я взглянул на часы. Работа отняла у меня семь минут; меньше, чем я рассчитывал, что меня немного приободрило. Правда, с другим колесом мне пришлось попыхтеть побольше. Сперва я никак не мог нащупать дырочки и насадить их на болты. Я мучился и чертыхался, но ничего не выходило. Насадив, наконец, колесо, я убедился, что в суматохе перевернул колпачок, в который положил гайки. Пять гаек я в темноте нашел, но шестая исчезла. Я не решился тратить время на дальнейшие поиски, поэтому быстро прикрутил пять гаек, насадил колпак и снова посмотрел на часы. У меня оставалось только десять минут. Я открыл дверцу машины, забрался внутрь и потянулся к ключу. И тут меня как током ударило; словно ледяная рука схватила меня за горло. Соседнее сиденье опустело. Вестал исчезла!.. Глава 15 Порывы ветра сотрясали корпус машины, а ослабевающий дождь то совсем прекращался, то вдруг принимался лить дробными очередями. Я сидел, тупо уставившись на опустевшее сиденье. Куда подевалась Вестал? Неужто, пока я менял колесо, она пришла в себя? Я выскочил из машины и лихорадочно огляделся по сторонам. Тьма не позволила различить что-либо дальше, чем в пяти ярдах, и я, ругаясь на чем свет стоит, раскрыл дверцу и включил фары. Вспыхнувшие лучи света выхватили фигурку Вестал впереди, на темном фоне громады утеса. Она медленно брела, пошатываясь, прочь от машины, выставив вперед руки, словно слепая. Она уже отдалилась ярдов на сто, и на какое-то мгновение, наблюдая за ней через стекло, я словно оцепенел. Зубы мои стучали как пулемет, тошнота подступила к горлу. Надо было догонять ее. Время истекало. Я выбрался наружу и припустил вслед за Вестал. Длинная черная тень в свете мощных фар бежала передо мной. Вестал заметила приближающуюся тень, остановилась и повернулась ко мне лицом. Я, запыхавшись, подбежал к ней. - Чед! О, Чед! Какое счастье, что ты пришел, - простонала она. - Случилось что-то ужасное. У меня голова раскалывается. Прежде чем я успел среагировать, она упала в мои объятия и обхватила руками мою шею. Я резким движением сбросил ее руки. - Ой, больно! - закричала она. - Чед! Что с тобой? Что случилось? Тут в моей памяти вдруг всплыла ужасная картинка из моего детства. Что-то вдруг нашло на нашу собаку в знойный, летний день, и она сильно укусила меня, тогда маленького ребенка, за руку. И мой отец пристрелил ее. Хотя любил без памяти. Но прицел его револьвера сбился, и пуля угодила в живот, перебив позвоночник. Я видел это из окна спальни. Я увидел, как пес свалился; задние лапы отнялись. Он дергался, словно марионетка на веревочке. Я смотрел с широко открытыми от ужаса глазами, не в силах отвести взгляд. Отец пытался добить пса. |
