— Понятно. Алкоголичка, значит, — недовольно прищурился дядюшка. — Так вот, ты сейчас же пойдешь и снимешь одежду алкоголика и наденешь на себя что-нибудь приличное. Иначе я тебя за стол в таком вульгарном виде не пущу.

— Хорошо-хорошо, — не стала спорить Мила. — Я переоденусь, если уж тебя это так коробит.

Она поднялась к себе и надела первое, что подвернулось под руку, — свободный легкий сарафан на узких бретельках цвета морской волны.

«Какой он стал капризный, однако», — думала Мила, больше удивленная, чем обиженная, дядиным возмущением.

Она сбежала вниз, дядюшка окинул критическим взглядом новый наряд и удовлетворенно хмыкнул:

— Ну вот, совсем другое дело. Что может быть сексуальнее простого русского сарафана?

— Тебе так важно, чтобы я выглядела сексуально?

— Мне важно, чтобы ты не выглядела как алкоголик.

— Да, кстати. Этот «русский сарафан», как ты его называешь, — наряд из последней коллекции известного французского дизайнера. Это так, между прочим, — сказала Мила, уплетая за обе щеки суп из черники.

— А у него что, ума не хватило, чтобы придумать что-то свое, раз он позаимствовал идею старинного русского сарафана? — отвлекся от борща дядюшка. — Вопрос риторический. Тоже — так, между прочим. Хотя пусть лучше так, чем «унисекс», когда женщины в такой одежде не только становятся мужиковатыми, но и напоминают алкоголиков. А мужчины, наверное, наоборот, — ведут себя в этой одежде по-бабьи и выглядят как женщины-алкоголички.

— Дядюшка, ты в этой своей деревне совсем одичал. Искусство и мода усердно поддерживают и развивают тенденцию одежды «унисекс».

— Ах даже вот как! Не только поддерживают, но и развивают! А они, законодатели этой стирающей все половые признаки моды, хоть понимают, что чем меньше разница между мужчиной и женщиной, тем меньше здорового влечения друг к другу? И как тогда детям на свет прикажешь появляться? Ведь это же полное и самое циничное вырождение. Да разве способны мужеподобная женщина и женоподобный мужчина на рождение детей?

— Значит, по-твоему, одежда должна быть сексуальной? Если скажешь «да», ты самый продвинутый представитель старшего поколения.

— Да! — уверенно произнес дядюшка.

— Я всегда знала, что ты у меня не такой, как все эти вечно брюзжащие на молодежь старички.

— Да, — повторил дядюшка. — Но не все так просто. Одежда с откровенной сексуальностью излишне возбуждает у мужчин сексуальный аппетит. А женщин вынуждает зацикливаться на животном инстинкте. О каком рождении детей тут можно говорить?

— Ты сам себе противоречишь. Даже животные обладают сексуальным чувством, которое появляется для спаривания и продолжения потомства. Разве не так?

— Конечно, так. Но оно у них появляется раз в году. А человек спаривается постоянно.

— Но это же здорово! Чем больше, тем лучше.

— Если мужчина начнет кидаться на все, что движется, он растеряет драгоценную энергию и ему скоро придется забыть о продолжении рода.

Мила доела супчик и с интересом разглядывала форель, которую собиралась хотя бы попробовать. Желудок, совсем отвыкший от жидкой пищи, так обрадовался этим нескольким ложкам живительной влаги, что принял их за лекарство, и Мила тут же почувствовала, что боль нутра, мучившая ее в последнее время, растворилась. Ей это так понравилось, что она незамедлительно приступила к форели.

Маняша, наблюдающая из кухни, не могла нарадоваться. На вечер она собралась приготовить наивкуснейшую дичь, от которой капризная наследница также не сможет отказаться.