Тем не менее, видимо, для того чтобы лишний раз доказать домработнице — преданной и любящей хозяина и почему-то недолюбливающей его племянницу, — кто здесь истинная хозяйка, Мила разбрасывает везде свои вещи и расставляет в комнатах многочисленные фотографии, спрятанные Маняшей после ее отъезда глубоко в ящики комода. И тут же чувствует себя уютно и комфортно в окружении собственных любимых изображений.

Это своего рода месть наводимому в ее комнатах ненавистному порядку, а также протест против навязываемых кем бы то ни было правил, которые может устанавливать для себя только она сама и никто кроме, тем более — какая-то там прислуга.

«Как собака, которая метит свою территорию», — невольно подумала Мила о себе. И снова некое неуловимое чувство тревоги, зародившееся неизвестно по какому поводу, коснулось ее почти незаметно, словно еле ощутимое колыхание воздуха от взмаха крыльев бабочки.

Можно, конечно, прикинуться дурочкой и сделать вид, что ничего не происходит. Но нервы словно оголенные провода и четко реагируют на все, что есть, и особенно на то, чего нет. Пока нет. Вот если бы она здесь постоянно жила, то установила в имении свои правила, а сейчас приходится довольствоваться малым.

Может, и нет ничего. Просто она очень устала, и ей нужен элементарный отдых.

«Так и с ума недолго сойти. Нет, сейчас никакого анализа, никаких мыслей, никаких отрицательных чувств. Только расслабление и положительные эмоции. Беру тайм-аут. А иди-ка ты, дорогуша, со своими сомнениями в баню», — решила после невеселых раздумий Мила и, закусив приготовленными заботливой Маняшей бутербродами с икрой, принялась собираться.

По случаю ее приезда дядюшка пригласил в имение лучшего массажиста. Великолепный костоправ и просто чародей, Вадим не только помогал правильно принять банные процедуры, но и превращал их в максимально оздоровительные, приводя все косточки и кости, мышцы и кожу в идеальное состояние блаженства и успокоения, счастья и довольства, возвращающие осознание радости бытия.

Коренастый, немногим за сорок, на вид суровый, а руки — мягкие и гладкие, ласковые и чувственные, словно созданные для того, чтобы холить и баловать нежные женские тела. Мила — его любимая пациентка. Может, потому, что прославиться Вадиму, искусному лекарю из соседней деревни, помог дядюшка, который рекомендовал его всем своим именитым друзьям и знакомым?

Как бы там ни было, а эффект волшебного послебанного массажа мастера сродни проведенной пластической операции: ни единой морщинки, обновленная упругая нежная подтянутая кожа. Но кроме того — все косточки на своих природных местах и в совершенно здоровом состоянии, необыкновенная легкость в теле и ощущение как от полученного чувственного наслаждения. Вот потому-то он и нарасхват за свое искусство омоложения и возрождения тела.

«Стареющий организм надо согревать и увлажнять, — думала Мила, укладывая свои, прямо скажем, не молодеющие мощи на полок и отдаваясь ядреному и вместе с тем ласковому жару. — Любимая русская банька, какой же умный человек тебя придумал!»

Ей казалось, что она просто физически ощущает, как раскаленное тепло окутывает тело, открывает и тщательно прочищает поры, удаляя боль и грязь не только с кожи, но и с измученной души, мягко снимая отжившие, омертвевшие клетки и мысли, которые вытесняются новыми и здоровыми. Волшебная баня сродни обновлению, и вот уже рождается новая Мила — спокойная, уверенная в себе и почти счастливая. «В который день паришься — в тот день не старишься». Лучшее средство, позволяющее чувствовать себя и выглядеть лет на десять моложе, а то и на все пятнадцать.

После нескольких минут в парной Мила вышла в предбанник, чтобы немного отдохнуть. Там Вадим уже запаривал веники. Сначала в теплой воде, потом в горячей. Затем направился в парную, чтобы подержать веники над раскаленными камнями банной печи.