— Но, мама, он… Я не могу…

— Он способен обеспечить тебе жизнь, к которой ты привыкла, и сделает честь нашей семье. Знаю, ты немного застенчива, милая, но это даже хорошо.

Мать с вызовом посмотрела на Женевьеву, словно говоря: «Я лучше тебя знаю, что тебе нужно».

Женевьева была сбита с толку. Как она не заметила этого прежде? Никто не знал. Никто не знал, что лучше для нее и чего именно она хочет. И почему все считали ее застенчивой? Она была совершенно другой. Скорее тихой, а не застенчивой.

Должно быть, у нее был испуганный вид, и мать вздохнула:

— Ради всего святого, любовь моя, мы ведь не собираемся продать тебя этому человеку. Всего одна прогулка. Это не значит, что после этого вы окажетесь связаны вечными узами, и я не из тех мамаш, которые привыкли решать судьбу детей, хотя я и не против немного вмешаться. В конце концов, у каждой женщины должно быть занятие, — мрачно добавила она.

— Где Оливия? — продолжала упрямиться Женевьева.

Оливия была хитрой. Она вполне могла прятаться сейчас за вазами с цветами и посмеиваться над Женевьевой.

Краем глаза Женевьева увидела входящую в дом миссис Маллин. Экономка остановилась в прихожей, задумчиво почесывая голову, явно недоумевая, куда отправить слуг.

Отец Женевьевы, Йен и герцог куда-то ушли. Посмотреть на лошадей, вне всякого сомнения.

Изольда вздохнула:

— Милая, прошу тебя…

И Женевьева с ужасом смотрела, как ее мать заломила руки.

Это было нечестно. В который раз Женевьева пожалела, что она не такая стойкая, как ее сестра. Несмотря на пережитую ею потерю, Женевьева не могла не сжалиться над матерью, которая так за всех них переживала. Изольда, стойко и не теряя чувства юмора прощалась с сыновьями, уходившими на войну и отправлявшимися на виселицу, и испытывала настоящее отчаяние, глядя на оставшуюся в одиночестве Оливию.

Ради матери Женевьева пойдет на эту прогулку. Она не обаятельна и не может поддержать интересную беседу, как Оливия, но она все равно пойдет рядом с герцогом.

Когда мать увидела ее смягчившееся лицо, она положила руку ей на колено и решила сделать уступку.

— Дорогая, тебе будет весело. Ведь Гарри с Миллисент тоже пойдут.

Глава 4

С первого взгляда девушка, которую Монкрифф собирался соблазнить и бросить, не показалась ему очень привлекательной, хотя, возможно, теперь выполнить поставленную задачу будет легче, чем он предполагал. Она была небольшого роста, бесцветной и простоватой. Да, у нее был приятный цвет лица и безупречная кожа, но возраст ее определить было трудно, поскольку в ней не было никакой яркости. Для прогулки она выбрала белое муслиновое платье в серую полоску и накинула на плечи шаль, крепко сжимая ее края бледной рукой. Она вела себя так тихо, что Монкрифф ничуть не удивился бы, узнав, что она немая.

На ее подругу, леди Миллисент Бленкеншип, было отрадно посмотреть. Это была пышная аппетитная девушка. Лорд Гарри Осборн и настороженный Йен Эверси — забавно было за ним наблюдать — тоже должны были идти с ними, а Джейкоб Эверси, выполняя роль хозяина, собирался показывать им дорогу.

Монкрифф не любил бесцельных прогулок. Он мог бы отказаться. У него был титул, а Эверси были очень вежливы. Скорее всего они бы во всем согласились с ним, возможно, даже начали бы воодушевленно распевать бессмертную песню о позорном спасении Колина Эверси от виселицы, хотя эти воспоминания и были им неприятны.

Но у Монкриффа была цель, поэтому он согласился, и все отправились посмотреть на развалины в поместье семейства Эверси.

— Дышите глубже, Монкрифф! Ничто не сравнится с запахом моря в осеннем воздухе Суссекса.

Джейкоб Эверси энергично зашагал вперед.