Вой утих. Некоторое время Рэми стоял неподвижно, вслушиваясь в лесные звуки. Забилась в нору встревоженная лиса. Рэми чувствовал ее голод, который все же приглушал животный, неприкрытый ничем ужас. Застыла в ветвях ели шустрая белка, с мягким шорохом уронила сосна снежную шапку.

    И все же слишком тихо... тоскливо.

    Рэми вновь завыл. На этот раз сначала тихонько, оплакивая умершего так рано Жерла, а потом все громче, громче, изливая боль на посеребренный лунным светом снег. А весь лес, недавно полный звуков, вдруг застыл в страхе, внимая вою оборотня.

    Весь, да не совсем. Не успел вой Рэми раствориться в тишине, как где-то вдалеке раздался иной, столь же тоскливый, но в то же время - угрожающий. Оборотень почувствовал соперника и не хотел так легко отдавать собственный лес. Почуяв приближающуюся драку, Рэми прижал уши к голове и грозно оскалился.

    Вой повторился, на этот раз гораздо ближе. Рэми почувствовал, как встает дыбом шерсть на его холке, как пробивает его нервная дрожь. А что если Ленар потерял человеский облик? Что, если он стал "звериным" оборотнем, подобному тому, что убил Рэми на границе? Тогда придется драться.

    Тихо зашуршал снег под лапами Ленара, и Рэми резко отпрыгнул в сторону, чтобы встретить врага оскаленными зубами и острыми когтями, приготовиться к драке.

    Но зверь нападать не спешил. Кружил вокруг, поджимая хвост, да смотрел недобро, будто пронзая взглядом. Оценивал.

    А Рэми вдруг мгновенно успокоился, вместе с запахом псины уловив другой: человека. Домашнего очага, женщины. Молока и младенца.

    Значит, все ж перед ним больше человек, чем зверь. Значит, понимает, значит, Рэми пришел не зря. И с этим оборотнем можно говорить: хоть и недобрым огнем горят в полумраке глаза волка, да все так же тревожно на душе, ведь перед Рэми не человек, оборотень.

    "Кто ты?" - успокоился вдруг тот, другой, жадно поедая снег и оставляя на чуть светившемся в темноте белоснежном одеяле темные пятна.

    "Друг", - отвечает Рэми, подходя ближе и принюхиваясь.

    Кровь зайчонка, сочного, молодого. Запах, что заставил зверя внутри Рэми неосознанно облизнуться, жадно сглотнуть. И в то же время почувствовать привкус тошноты - сильна в шкуре барса сила человеческого разума. Может, слишком сильна? Разочарование...

    "Помнишь меня?" - спрашивает Рэми, подходя к оборотню на шаг ближе.

    Напрягается Ленар. Не доверяет. Боится. Но не убегает - это хорошо... значит, готов к разговору, может, даже его ждал.

    Рэми понимал: изгнанники, а Ленар был изгнанником, они все такие - мечтают поделиться своей болью... с любым, кто захочет слушать. Рэми хотел. Ему жизненно необходимо было - выслушать вот этого ободранного жизнью волка... Рэми чувствовал, что Ленар знает очень многое, если не все.

    "Помнишь, как проезжал осенью здесь отряд? - продолжил Рэми, слизывая с морды Ленара капельку крови и даже не поморщившись от характерного привкуса. Вкусно. Очень вкусно... хочется еще. Но нельзя. - Как сидел я за спиной Жерла, а ты выбежал на дорогу? Помнишь, что ты тогда говорил? Уверенный, что вас не слышат. Я слышал."

    "Я знал, что ты слышишь, - заметно расслабился волк. - Как же я раньше любимца своего братишки не узнал? Рожанина Рэми..."

    "Давно уже я не рожанин", - Рэми улегся на снег, не отпуская взгляда оборотня. Лежать на снегу хорошо, мягко, удобно и совсем не холодно. Приятно, спокойно. Уходить не хочется.