- Я не рожанин, - ответил архан. - А за дерзость твою, мальчишка, я просьбу исполню. Сделаю из тебя взрослого. И ты уберешься из моей деревни уже сегодня. На меня смотри!
Рэми медленно поднял взгляд. Сначала он увидел темно-синие, без единого пятна, сапоги, потом вышитый замысловатыми знаками рода край плаща того же глубокого синего цвета, выше - скрепляющую плащ золотую брошь, тонкие, презрительно скривившиеся губы, и взгляд... светящийся синим, чужим и пугающим.
Свет взгляда затянул, всколыхнул безумием, жаром разлился по груди и вдруг отозвался прохладой... Нестерпимо жгла запястья татуировка рода, переплетая прежний, детский рисунок в новый - в узоры взрослого мужчины.
А Рэми вдруг успокоился.
Чувствовал он, что маг-мальчишка и сам не умеет пользоваться своей силой, а только бродит слепо по поверхности души, не в состоянии заглянуть в ее глубины. Чувствовал, что делает что-то архан не так, в чем-то ошибается, и ошибается очень сильно.
Но запястья Рэми, еще красные после пробуждения родовых знаков, крепко обняли кожаные браслеты главы рода. Охладил горевший огнем лоб железный обруч, и Рэми твердо выговорил в весеннем, стылом воздухе холодно-уверенные слова клятвы.
Рэми был признан взрослым, клятвенно обязался сам кормить семью, и почувствовал легкое презрение к стоявшему перед ним белобрысому дурню. Архану.
Теперь, когда утихло в глазах мага синее пламя, перед Рэми оказался обычный тринадцатилетний парнишка. Слишком самоуверенный, слишком слабый, слишком ранимый, чтобы нести тяжелое бремя силы, чтобы приказывать и сознавать важность своих приказов...
Облегченно выдохнул за плечами старейшина деревни. Шагнула к Рэми бледная мать. А стоявший у самого края людского круга Жерл неожиданно презрительно посмотрел на довольного собой молодого мага.
- Уверен в том, что делаешь? - спросил он.
- Не тебе решать! - гордо вскинул подбородок архан. Развернулся резко, и темно-синий плащ полоснул все еще коленопреклонного Рэми по щеке, заставив неосознанно моргнуть, оберегая глаза.
Старшой промолчал. Посмотрел зло в спину обходящему лужу арханчику, плюнул в дорожную грязь, протянул Рэми руку.
Разверзлось небо, хлынули на землю тугие, хлесткие струи первого весеннего ливня.
- Скажи спасибо матери! - перекричал шум дождя старшой.
- За что? - не понял Рэми.
- Не спасла бы мне знахарка жизнь... - Рид побледнела еще сильнее, хотя казалось, что больше некуда, старшой осекся, махнул рукой и добавил:
- Ваше дело. Вы и разбирайтесь. Но архану я тому не завидую, аукнется ему глупость.
Жерл был прав. Не умел молодой мальчишка-архан применять магию...
Жерл умел. После случая с оборотнем вывернул он душу Рэми наизнанку, и только тогда понял молодой лесник, что такое на самом деле - допрос при помощи магии. И насколько это неприятно.
В тот день же старшой произнес фразу, что запомнилась на всю жизнь:
- Неважно, какое оружие. Важно - кто его держит. И твое счастье, что и я когда-то баловался с луком.
- Разве лук не для...
- ...рожан? - продолжил Жерл. - Знаю, что многие так думают. Мой отец решил иначе. И с завтрашнего дня будешь учиться, как правильно пользоваться твоей игрушкой. Потому что пока ты только играешься, дружок, настоящая работа у тебя начнется со мной...
На следующий день Рэми пришел домой поздно. Даже не подумав об ужине, он прямо в плаще плюхнулся на кровать, и его последней мыслью была: "Пропади ты пропадом, Жерл, со своим луком!"
Урок с оборотнем Рэми выучил отлично. |