Мишель прижала ладонь к стеклу, словно хотела впитать в себя атмосферу утреннего Базеля, в котором разбилось ее сердце. Милая квартира, аллея перед университетом, средневековые здания остались где-то вдали. Поезд набирал скорость. Снова, как и вчера, пошел дождь. Город словно провожал ее тихими слезами умиления, ветер качал деревья, и они махали ей на прощание голыми ветками. Она будет помнить и обязательно вернется сюда. Когда-нибудь.

9

Утро выдалось пасмурное. Небо заволокли тучи, словно кто-то завесил его огромным куском серого драпа. Дэвид поднялся рано. Солнце едва проглядывало сквозь предрассветные сумерки. Но Дэвиду все нравилось этим утром: и хмурое небо, и болезненное, чуть живое светило. Потому что это утро было полно надежд. Вчера Жюльен рассказал ему о разговоре с Мари. Теперь все стало на свои места: Мишель увидела его в университете с бывшей женой и, вероятно, Бог весть что подумала. Но это поправимо. Все можно объяснить. Элизабет наверняка помирится с Майклом – кстати, ему бы уже давно пора приехать. Когда Дэвид звонил ему на днях, тот был крайне расстроен. Скорее всего, какие-то неувязки с билетами. Дэвид сам уезжал в том году в Швейцарию почти в это же время. Может, месяцем позже. Начался туристический сезон. Фирмы скупают места целыми самолетами. А попасть в Швейцарию без туристической путевки очень сложно, если заранее не готовы документы для въезда в страну.

Элизабет, к счастью, не собиралась никуда съезжать, хотя это и стоило Дэвиду некоторых усилий. За два дня она уже дважды пыталась переселиться в гостиницу. Ей уехать из Америки было куда проще, чем Майклу. Она актриса. У нее всегда готовы документы для любых поездок. Она прилетела к Дэвиду в порыве обиды, захлестнувших чувств. Уже на следующий день, однако, пришла в себя и тут только поняла, как эгоистично поступила. В момент расстройства Элизабет думала только о себе, чувства Дэвида отошли на второй план. Поняв свою оплошность, она принялась извиняться и порывалась перебраться в гостиницу. Конечно, он ее не пустил.

Его любовь к Элизабет изжила себя окончательно, вместо нее, несмотря на драматический финал, в его сердце поселилась дружба. Искренняя, без сожалений и сомнений. Элизабет стала другой, похожей на Жюльена. Те же чувства Дэвид теперь испытывал и к Майклу. Хорошие люди, общение с которыми доставляет удовольствие. Даже воспоминания о разводе перестали для него быть болезненными. Все это ушло в прошлое; переболело, изжилось, перекипело. Выгоревшая под палящими лучами солнца равнина снова распустилась всеми цветами и ароматами луговых трав. Поэтому Дэвид никуда не пустил Элизабет. Жюльена уговаривать не пришлось. Места в доме было достаточно. Два этажа по четыре комнаты каждый. Дэвид, приехав в Швейцарию, хотел снимать что-нибудь крохотное. Но ничего меньше этого дома не нашлось. Он не пользовался большинством комнат. Дом был меблированный, с чехлами на диванах, кроватях, столах и даже тумбочках. Дэвид прожил в доме не один месяц, но так и не удосужился их снять. До того ли ему было?

За выходные дом преобразился. Стал, можно сказать, более обжитым. Элизабет всюду навела порядок, разложила вещи, которые, как и в кабинете, стояли в комнатах в коробках, расставила книги, вытерла всюду пыль, скопившуюся в незаселенных комнатах. Дэвид с Жюльеном расставили мебель, повесили полки. Элизабет еще и кухню привела в порядок. В холодильнике появились нормальные продукты. Дэвид до этого питался полуфабрикатами либо вообще заказывал пиццу или готовый обед в китайском ресторане. А часто и вовсе обходился без еды. Чувство сытости мало волновало его, когда на душе было неспокойно. Теперь же Элизабет готовила завтрак, обед и ужин по всем правилам.

Вообще дом превратился в какой-то приют разбитых сердец. Все они оказались здесь в результате катаклизмов на личном фронте. Однако ссора Жюльена с женой не грозила перейти в масштабный конфликт и носила, скорее, воспитательный характер.