– Санкт-Петербург? – задумчиво протянула я. – Ну да. А оттуда через окно – в Европу.

Муж Татьяны по роду своей работы часто бывал в командировках. Нас с Наташкой не особенно интересовало, кем и где работает Сергей, зато это обстоятельство вплотную занимало наших мужей – и Димона, и Бориса. С Сергеем они вели задушевные беседы по вопросу коммуникаций и оборудования для централизованного отопления дач и отзывались о нем как о хорошем специалисте. С момента первого знакомства он показался веселым, компанейским парнем. Это впечатление не менялось и с каждой последующей встречей. То, что он обожал Танюшу, было заметно невооруженным глазом и совсем не удивляло. Сама Танюша работала переводчиком в фирме «Фарм». Фирма была официальным дилером одной известной зарубежной фармакологической компании и, кроме того, занималась производством лекарственных препаратов из отечественного сырья. За границу Танюшка не выезжала – вся работа осуществлялась на месте. Перевод медицинских статей, аннотаций к лекарственным препаратам и прочая мелочь приносили не очень большой, но стабильный заработок.

Воспоминания о знакомстве с Татьяной расслабили. Я опять сидела на табуретке в кухне и пялилась на оттаявшие куриные грудки. Записная книжка сиротливо лежала на пустом столе. «Надо сбросить оцепенение и позвонить Татьяне», – уговаривала я себя. И уговорила.

Трубку сняли после третьего звонка, но облегченно перевести дух мне не удалось – ответил совершенно чужой, не Танюшкин голос.

– Здравствуйте, будьте добры Татьяну, – выпалила я скороговоркой.

– Здравствуйте. – Женщина на том конце провода то ли всхлипнула, то ли неудачно вздохнула. – Простите, кто ее спрашивает?

– Меня зовут Ирина. Я близкая знакомая Танюши.

– У нее нет больше близких знакомых… – В трубке послышались сдержанные рыдания. – Потому что ее самой… больше нет. Танечка умерла… – Рыдания усилились, перемежаясь междометиями «ох!» и «ой!».

– Простите меня, ради бога! Я, то есть мы… ничего не знали. Можно к вам приехать? – Совершенно растерявшись, я не могла подобрать слов утешения.

– Только не сегодня. И не в ближайшие дни. В субботу будет девять дней, вот и приезжайте. Часам к десяти… – Трубка разразилась частыми гудками, но я никак не решалась нажать на злополучную кнопку и прекратить это настырное гудение. Рука, судорожно сжимавшая телефон, не разжималась, костяшки пальцев побелели.

– Опять к табуретке приклеилась? Давно проснулась? Что ты на меня с таким ужасом смотришь? Напугала? Ну извини. А зачем ты вообще встала?

Вопросы из Наташки сыпались непрерывно. Отвечать я и не пыталась. Просто удивилась, что страха от стремительного вторжения подруги не испытала – может быть, потому, что допрос подруга начала в момент, когда только-только приоткрыла дверь в квартиру.

– А я, представляешь, ключи от своей квартиры в ней же и забыла. Твои схватила, а свои бросила. Постояла у родного порога, послушала Денькины стенания и чуть не всплакнула. От бездомности. Хотела к тебе вернуться, да побоялась разбудить. А тут Анастас Иванович выскочила, я к ней и напросилась… Ой, что сейчас расскажу! Что ты в трубку вцепилась? Она ж частыми гудками питюкает! Дай сюда! Та-а-ак, говори номер, я наберу… – Наташка выжидательно уставилась на меня. А я глаз не могла оторвать от куриных грудок. Проследив за моим взглядом, подруга демонстративно пожала плечами и понюхала полуфабрикат.