Диана Чемберлен. Ложь во благо, или О чем все молчат
Посвящается людям, лишенным выбора
22 июня 2011 г
1 Бренна
Я подрулила к тротуару и пошла по дорожке к широкому крыльцу, на котором несли караул цветы в горшках. До возвращения в отель у меня оставался еще целый час. Торопиться было некуда, хотя нервы у меня были на взводе. Я возлагала на этот день слишком много надежд, но слишком на многое не могла повлиять. Я дернула колокольчик, и он еще звенел, когда в боковом окошке показался силуэт и дверь открылась. Передо мной предстала женщина лет сорока, во всяком случае, на десяток лет моложе меня. Улыбка не могла скрыть ее недоумения. Мне стало неудобно, что я потревожила ее в такую рань. На ней были белые шорты, розовая полосатая футболка, ее загару можно было позавидовать. Сама она была маленькая, спортивная; при виде таких фигурок я всегда стесняюсь, что запустила себя, хотя тоже неплохо выглядела в черных брюках и белой блузке. – Бренна? – Она кое-как пригладила стоявшие торчком короткие светлые волосы. – Она самая. А вы, насколько я понимаю, Дженнифер? Дженнифер заглянула за мою спину. – Она не с вами? Я покачала головой. – Думала, что поедет, но в последний момент она отказалась. Дженнифер кивнула. – Да уж, ей не позавидуешь. – Она сделала шаг назад. – Входите. У моих детей кончился учебный год, но сегодня утром у них занятие по плаванию, так что нам повезло: дом в нашем распоряжении. А то у детей вечно уйма вопросов! – Спасибо. – Я шагнула в холл. То, что дома почти никого не оказалось, было удачей, хотя, честно говоря, предпочла бы полное одиночество. Я бы охотно здесь порылась. Но я явилась не за этим. – Что вам принести? – спросила Дженнифер. – Кофе? – Нет, ничего не надо, благодарю. – Тогда идемте. Я все вам покажу. Она повела меня к широкой винтовой лестнице, и мы поднялись наверх бесшумно, не считая стука моих каблуков по сверкающему темному паркету. – Давно вы живете в этом доме? – спросила я у нее на втором этаже. – Пять лет. Мы все здесь переделали, все перекрасили. Включая стенные шкафы, за исключением одного. – Почему вы его пощадили? – спросила я, следуя за ней по короткому коридору. – Нас попросила об этом женщина, у которой мы купили дом. Прежние жильцы, супружеская пара, просили ее о том же самом, хотя причины никто не понимал. Женщина, у которой мы купили дом, показала нам надпись. Мой муж хотел ее закрасить, кажется, она его чем-то напугала, но я его отговорила. Она же внутри, пускай остается незакрашенной. – Мы подошли к закрытой двери в конце коридора. – Я не знала, что она означает, пока не поговорила с вами по телефону. – Она распахнула дверь. – Теперь это комната моей дочери, не обращайте внимания на беспорядок. Я бы не назвала это «беспорядком». Вот мои дочери-двойняшки устраивали в своем логове настоящий кавардак! – Сколько лет вашей дочери? – спросила я. – Десять. Без ума от Джастина Бибера. – Взмах ее руки извинялся сразу за все: за светло-сиреневые обои, за покрывавшие стены кричащие постеры. – То ли еще будет! – Я улыбнулась. – Сама удивляюсь, как пережила подростковые годы своих дочурок! – Я стала думать про свою семью – мужа, дочерей, их детишек, оставшихся в Мэриленде, – и поняла, что соскучилась. Оставалось надеяться, что к выходным все это останется позади и я вернусь домой. |
