Подумав немного, Кармела предложила:

— А вы можете сообщить ему, будто получили известие от вашего канцлера или премьер-министра с просьбой немедленно возвращаться в Хорнгельштейн в связи с какой-нибудь непредвиденной ситуацией?

Принц внимательно слушал, не перебивая, Кармела рассуждала:

— Вы можете сказать о своем отъезде на несколько дней, в крайнем случае, на неделю. А сами тем временем немедленно отправляйтесь к любимой и начинайте подготовку к свадьбе.

Произнеся последние слова, Кармела вдруг радостно вскрикнула и хлопнула в ладоши.

— Разве не чудесно! Ведь королевская свадьба, кем бы ни оказалась избранница его высочества, сама по себе уже событие, которое всколыхнет и ободрит вашу страну, и подданные перестанут чувствовать унижение и подавленность от лишений военного времени?

Она улыбнулась.

— Все женщины без исключения захотят приодеться и сшить себе новые наряды, чтобы отпраздновать такое романтичное событие, а если вы еще и красноречиво расскажете им, как сильно любите свою будущую жену, уверена, они искренне пожелают вам счастья, не придавая значения ее национальности.

Она не сомневалась: уже сам факт, что их принц влюблен, найдет отголосок в сердцах молодежи, особенно молоденьких женщин. Если им с Габриэлой удастся деликатно обойти наиболее острые моменты, они вскоре преодолеют любые оппозиционные настроения в народе.

— Вы правы, я уверен в вашей правоте! — с жаром откликнулся принц.

На мгновение он задумался, затем сказал:

— К счастью, именно сегодня я получил несколько писем. Курьер привез их из нашего посольства в Лондоне, но там не было ничего важного.

— Граф не должен знать об этом.

Немного поразмыслив, Кармела предложила:

— Объясните ему, что вы не хотели портить вечер своим сообщением. А затем, дабы не вызвать никаких подозрений, расскажите, как мы беседовали, сидя здесь вдвоем, и я пообещала продолжить дальнейшее обсуждение наших дел, когда вы вернетесь.

Принцу потребовалось какое-то время, чтобы осмыслить ее слова. Затем он улыбнулся, и в его глазах запрыгали чертики.

— Весьма дипломатично, леди Фелисити, — одобрил он, — это исключает всякие подозрения, какое только может возникнуть у графа по поводу причины моего отъезда.

— Да, само собой разумеется, было бы ошибкой навести его на мысль, что вы обыкновенным образом спасаетесь бегством.

Принц рассмеялся, звонко, заливисто, как мальчишка.

— Вы великолепны! Возможно, я все-таки совершаю непростительную ошибку, не настаивая на нашем браке. Тогда вы бы правили моей страной, совсем как Екатерина Великая!

— Это оказалось бы самым невыносимым испытанием для вас в жизни! — подметила Кармела. — Без тени лести говорю вашему королевскому высочеству — вы сумеете стать очень хорошим монархом, я в этом не сомневаюсь.

— Спасибо, — поблагодарил принц, — еще раз спасибо!

Трудно передать словами, что вы сделали со мною, и как отныне я совсем по-иному вижу свое будущее.

— Вы решите, будто я снова применяю свои провидческие способности, но вы с Габриэлой определенно найдете свое счастье, — сказала Кармела, — и вместе превратите Хорнгельштейн в процветающий край.

— Я надеюсь на это! Я искренне надеюсь на это! — ответил принц. — Я приложу все усилия, чтобы ваши слова сбылись.

Сжав обе руки Кармелы, он с искренним жаром от всей души снова и снова благодарил ее. Они улыбались друг другу.

Дверь отворилась, и в комнате появился граф.

Поскольку девушка сидела лицом к двери, она увидела графа первой. А точнее, он первым увидел, как они, улыбаясь и взявшись за руки, сидят на диване.