— Майор и его товарищи-офицеры не любят верить, что у искателей есть глаза и уши в их рядах, но от этого правда не меняется. Уши и глаза там, сколько есть стража.

— И ты так просто говоришь мне это в лицо? — рявкнул Джулиен.

— У тебя нет доказательств, что я совершил преступление, так что ты не можешь задержать или допросить меня, а я все равно не смогу опознать большую часть наших информантов. Так почему нет?

— Бониард, — перебила Виддершинс, пока ссора не стала неприятной, — что я тут делаю?

— Ты… Виддершинс, ты пришла сюда за помощью. Не помнишь?

— Помню, но я думала…

— Ты упала, — сказал он. — Было безопаснее помочь тебе тут, чем нести куда-то. И я могут тут скрыть твое присутствие, а не заставлять констеблей помогать с твоим перемещением. Я не был уверен, что все в страже поймут, почему я помогаю тебе. Ты в моем кабинете, Виддершинс. Почти день. Я попросил принести матрас и приказал не беспокоить, кроме экстренных случаев.

— Зачем все это делать?

Джулиен покраснел сильнее, заерзал, как школьник.

— Тебе это было нужно, — сказал он.

Виддершинс робко вытянула руку. Майор медленно подошел, чтобы обхватить ее ладонь.

— Спасибо, Джулиен, — она не могла вынести его взгляд, но и не могла отвести взгляд. Она улыбалась, купалась в улыбке, которую получила от него в ответ. Ее пальцы не ждали приказа от мозга, сжались на его ладони, и она на миг забыла о боли в ранах.

А потом сознание пробилось под стеной эмоций, и Виддершинс смогла думать лишь о своем состоянии. Она была ужасно ранена, пролежала почти весь день без сознания, но это не оправдывало ее поведение.

Ольгун — как всегда? — вернул ей равновесие. Его эмоция напомнила тихое покашливание, отвлекла ее. Она ощутила себя парящей в облаке спокойствия, и эмоции с болью остывали.

— Спасибо, — прошептала она слишком тихо для людских ушей в комнате, и Ольгун мог не сомневаться, что ее благодарность была для него.

Виддершинс глубоко вдохнула, ее сердце забилось почти в нормальном ритме, она отвернулась от Джулиена и попробовала оглядеться. Она узнала его кабинет, была тут пару раз. Те же скрипящие стулья, дешевый стол, готовый рухнуть под горой бумаг на поверхности. Та же масляная лампа, от которой едко пахло в воздухе, а стены были с серыми пятнами. Из нового был только матрас, на котором она лежала.

И те, кто собрался в кабинете.

Они… Виддершинс растерянно моргнула, может, она не так понимала то, что видела. Ренард и Робин смотрели на Джулиена Бониарда с гневом, а то и с ненавистью! С Ренардом Виддершинс не переживала. Вор изображал смелость, но ему точно было не по себе в сердце штаба врага. Но Робин? Чем Джулиен заслужил ее злость?

Может, ощутив смятение Виддершинс, хоть и не так поняв, Джулиен отпустил ее ладонь и отошел от нее.

— Лучше сосчитай пальцы, — предупредил Ренард, улыбаясь Виддершинс, но он почти рычал от искренней враждебности в словах.

— Ладно вам, — фыркнула Виддершинс. — Я не стала бы воровать у Бониарда, — ее улыбка была хитрой. — Пока я не могу сбежать.

Джулиен издал смешок.

— Хоть я против твоего друга, — сказал он, — он не покидал тебя с тех пор, как прибыл. Он сказал, что должен передать тебе что-то важное.

Три головы повернулись к Ренарду, тот моргнул, удивленно взглянул на Робин, а потом на девушку на матрасе.

— Я доверяю ей, — просто сказала Виддершинс.

— Уверен, — начал Ренард, — но…

— Я доверяю ей.