— Нет, я никогда о нем не слышала, — сказала мать.

 — А имя Арне Карлмана вам что-нибудь говорит?

 Она покачала головой.

 — Оке Лильегрена?

 — Нет, ничего.

 Газет она не читает, подумал Валландер. Под одеялом наверняка спрятана бутылка вина. И в этой бутылке заключена вся ее жизнь.

 Он встал, готовясь уходить. Мальчик обернулся, не отходя от балконной двери.

 — Так вы навестите Луизу? — спросил он.

 — Не исключено.

 Валландер простился и вышел на лестничную клетку. Оказавшись на улице, он сразу почувствовал облегчение. Стефан наблюдал за ним из окна. Валландер сел в машину. Он решил повременить с визитом к Луизе Фредман. Сейчас важнее выяснить, узнает ли ее на фотографии Элизабет Карлен. Валландер опустил стекло и набрал номер Шёстена. Силуэт в окне четвертого этажа исчез. Ожидая, пока на другом конце возьмут трубку, Валландер рылся в памяти, пытаясь найти объяснение подсознательному беспокойству, которое возникло у него при виде маленького запуганного ребенка. Но воспоминание по-прежнему ускользало у него из рук. Валландер предупредил Шёстена, что едет в Хельсингборг: у него есть одна фотография, и он хочет, чтобы Элизабет Карлен на нее взглянула.

 — По последним донесениям, она загорает, лежа на балконе, — сказал Шёстен.

 — Как продвигается дело с подручными Лильегрена?

 — Мы пытаемся выйти на человека, который был с ним наиболее близок. Его имя — Ханс Логорд.

 — У Лильегрена не было семьи? — спросил Валландер.

 — Похоже, что нет. Мы связались с адвокатской конторой, которая вела большинство его личных дел. Завещания как такового он не оставил. Сведений относительно прямых наследников у них тоже нет. Создается впечатление, что Оке Лильегрен жил в своем, изолированном мире.

 — Понятно. В течение часа я буду у тебя.

 — Вызвать Элизабет Карлен?

 — Да, вызови. Но будь с ней поделикатнее. Не привози ее в патрульной машине. Думаю, она может нам еще пригодиться. А если что-нибудь перестанет ее устраивать, она просто даст задний ход.

 — Я могу привезти ее лично, — сказал Шёстен. — Как твой папа?

 — Мой папа? — не понял Валландер.

 — Разве ты не должен был встречаться с ним сегодня утром?

 Валландер уже успел забыть, какое оправдание придумал своему ночному бегству.

 — Самочувствие у него хорошее, — сказал он. — Но мне необходимо было его повидать. Было важное дело.

 Валландер повесил трубку. Бросил взгляд на окно в четвертом этаже. Больше за ним не следили.

 Валландер завел мотор и тронулся с места. Взглянул на часы. Он будет в Хельсингборге еще до двенадцати.

 

 Хувер был у подвала без нескольких минут час. Он запер за собой дверь и разулся. Ступни сразу ощутили холод камней. Тонкие солнечные лучи прокрадывались сквозь трещинки в краске, которой было замазано подвальное окно. Хувер опустился на стул и замер, глядя на свои отражения в зеркалах.

 Он не позволит этому полицейскому добраться до сестры. Теперь они почти у цели, еще совсем чуть-чуть — и настанет святая минута: он навсегда изгонит злых духов, которые поселились в ее голове. Он не допустит, чтобы теперь Луизу кто-то беспокоил.

 

Хувер понял, что был прав. Визит полицейского еще раз напомнил ему, что ждать нельзя. Сестре небезопасно оставаться там, где она сейчас находится.