— Поступил звонок, — ответил Мартинсон. — На побережье по ту сторону от Сандскугена найден труп.

 «Черт! — подумал Валландер. — Только не это. Только не сейчас».

 — Похоже на убийство, — продолжал Мартинсон. — Звонил мужчина. Говорил необычайно отчетливо, хотя, разумеется, он в шоке.

 — Надо ехать туда, — сказал Валландер. — Захвати куртку. Дождь начинается.

 Мартинсон не шевельнулся.

 — Кажется, звонивший узнал жертву.

 По лицу сослуживца Валландер увидел, что за этим последует жуткое продолжение.

 — Он сказал, что это Веттерстедт. Бывший министр юстиции.

 Валландер смотрел на него не отрываясь.

 — Повтори, пожалуйста.

 — Он сказал, что это Густав Веттерстед. Министр юстиции. И добавил еще кое-что. Ему показалось, что с трупа сняли скальп.

 Они недоуменно уставились друг на друга.

 Без двух минут пять, среда, 22 июня.

 

 

 

 6

 

 Валландер дождался, пока Мартинсон сбегает за курткой. Когда они выехали на побережье, дождь зарядил вовсю. По дороге они почти не разговаривали. Мартинсон объяснял, как проехать. Они выехали на узкую дорогу по ту сторону теннисных кортов. Валландер думал о том, что им предстояло увидеть. Именно этого он хотел меньше всего. Валландер понимал, что тот, кто звонил, говорил правду, так что об отпуске придется забыть. Хансон попросит его отложить отпуск на потом, и он в конце концов согласится. А он-то надеялся, что к концу июня его письменный стол освободится от толстых подшивок с делами.

 Увидев впереди песчаные дюны, они остановились. Человек, дожидавшийся их приезда, услышал шум автомобиля и пошел им навстречу. Валландера удивило, что на вид мужчине можно было дать не больше тридцати. Если убитый и вправду Веттерстедт, то этому мужчине было немногим больше десяти лет, когда Веттерстедт ушел с поста министра юстиции, исчезнув из поля зрения широкой общественности. Валландер и сам был молоденьким стажером, когда это произошло. По дороге он пытался вспомнить, как выглядел Веттерстедт. Человек с коротко подстриженными волосами, в очках без оправы. У Валландера сохранилось смутное воспоминание о том, как звучал его голос. Это был громовой голос, всегда самоуверенный, не допускавший возможности собственной неправоты. Таким он остался в памяти Валландера.

 Мужчина, вышедший им навстречу, представился Йораном Линдгреном. На нем были штаны до колен и легкая кофта. На первый взгляд, он выглядел очень взволнованным. Они проследовали за ним по побережью. Моросил дождь, на берегу не было ни души. Йоран Линдгрен подвел их к большой перевернутой вверх дном лодке. Сбоку виднелась широкая щель между песком и поручнями лодки.

 — Он там, внутри, — произнес Йоран Линдгрен дрожащим голосом.

 Валландер и Мартинсон обменялись взглядами, в которых по-прежнему светилась надежда на то, что все это просто разыгравшаяся фантазия. Затем, опустившись на колени, они заглянули под лодку. Внутрь проникал узкий луч света. Но тело можно было различить без труда.

 — Надо перевернуть лодку, — сказал Мартинсон, понизив голос, словно боялся, что покойник может услышать его.

 — Нет, — возразил Валландер. — Мы не будем ничего переворачивать. — Он быстро поднялся и обернулся к Йорану Линдгрену.

 — У вас, наверно, есть фонарик, — сказал он. — Иначе вы не смогли бы обнаружить некоторых деталей.

 Удивленно кивнув, мужчина вынул из пакета, стоявшего возле лодки, фонарик на длинной рукоятке.