— Я слышал, — сказал Валландер. — Извините, я на минутку.

 Валландер вернулся обратно во двор. Он был взволнован тем, что сообщила сейчас эта женщина. Он сопоставил это с рассказом Ларса Магнусона о слухах, окружавших Густава Веттерстедта в прошлом. Речь шла о краденых картинах. И теперь один торговец предметами искусства убит, убит тем же человеком, что лишил жизни Веттерстедта. С чувством облегчения и благодарности он понял, что связь между этими двумя убийствами установлена уже на такой ранней стадии. Он уже возвращался в дом, когда из-за угла показалась Анн-Бритт. Она была бледнее обычного. И очень напряжена. Валландер вспомнил прежние годы работы в криминальной полиции, когда каждое зверское преступление становилось для него личной трагедией. Рюдберг с самого начала приучал его к тому, что никогда нельзя позволять себе вступать в дружеские отношения с жертвами преступлений. Валландеру понадобилось много времени, чтобы выучить эту науку.

 — Еще один? — спросила Анн-Бритт.

 — Убийца тот же, — ответил Валландер. — Или те же. Тот же почерк.

 — И скальп тоже сняли?

 — Да.

 Она невольно отпрянула.

 — Думаю, я уже нашел кое-что, что связывает обоих убитых, — продолжил Валландер и принялся объяснять, что он имеет в виду. Тем временем подоспели Сведберг и Мартинсон. Валландер вкратце повторил свои соображения.

 — Надо поговорить с гостями, — сказал Валландер. — Если я правильно понял Нурена, их, по меньшей мере, сотня человек.

 Валландер вернулся в дом. Придвинув деревянный стул, он сел возле дивана, на котором расположилась семья убитого. Кроме вдовы, здесь были еще двое юношей лет двадцати и девушка несколькими годами старше. Поразительно, но они держали себя в руках.

 — Я обещаю задавать только самые необходимые вопросы, на которые нужно получить ответ срочно, — начал Валландер. — К остальному вернемся позже.

 Стало тихо. Никто не сказал ни слова. Валландер понял, что первый вопрос напрашивается сам собой.

 — Вам известен убийца? — спросил он. — Это кто-либо из гостей?

 — А кто же еще? — ответил один из сыновей. У него были белокурые коротко подстриженные волосы. С чувством неприязни Валландер заметил, что видит в нем сходство с деформированным лицом, которое ему только что пришлось наблюдать в беседке.

 — Есть ли какие-нибудь особые соображения? — продолжал Валландер.

 Юноша покачал головой.

 — Слабо верится в то, что кто-то предпочел приехать издалека в разгар большого праздника, — сказала фру Карлман.

 «Такого хладнокровного человека праздник не смутит, — подумал Валландер. — Или такого безумного. Который, может, даже и не думает о том, что его могут поймать».

 — Ваш муж занимался продажей предметов искусства, — продолжил Валландер. — Вы не могли бы описать, в чем это заключается?

 — Мой муж имел более тридцати галерей по всей Швеции, — ответила она. — У него также были галереи в других скандинавских странах. Он продавал картины через заказы по почте. Давал предприятиям картины напрокат. Отвечал за ежегодное проведение огромного количества аукционов. И многое другое.

 — Могли у него быть какие-нибудь враги?

 — Человек, которому сопутствует удача, всегда непопулярен среди людей с равным честолюбием, но отсутствием способностей.

 — Ваш муж когда-нибудь говорил о том, что чувствует ненависть со стороны окружающих?

 — Нет.