– Бет, ты должна отдыхать. Хоть изредка. Давай я сегодня ночью посижу с Изи. А ты поспи. Ты посмотри на себя в зеркало: еще немного – и мне придется отправлять в больницу вас обеих. Тебе, милая, уже нельзя подолгу не спать и совсем не есть. Мы с тобой, старушка, уже не те, что были когда-то.

Но миссис Морган, действительно отчаянно нуждавшаяся в отдыхе, возмутилась.

– Говори за себя, Фрэнк. Ты, может, уже и старик, а я пока еще в полном расцвете. Так что заткнись и не приставай. Я знаю, что мне делать, и в состоянии сама позаботиться о своей дочери.

Номинальный глава семейства Морган понурился, поняв, что не вовремя сунулся со своими непрошеными заботой и помощью, побродил по комнатам, присел перед телевизором, толкнулся было на кухню, но увидел, что жена там что-то готовит, и в конце концов отправился в бар.

И все-таки молодость взяла верх над болезнью, и та отступила, оставив наконец изможденное и истерзанное почти двухнедельной лихорадкой тело Изабеллы.

Еще три дня – и больная смогла спуститься вниз к завтраку.

– Девочка моя, – поставив перед ней кружку слабого, горячего и очень сладкого кофе, тарелку с двумя тостами и яйцо всмятку, начала мать. – Ты так напугала нас с отцом. Даже док Мартенс и тот уже начал волноваться.

– Пустяки, – махнув рукой, ответила Изабелла, набив рот едой. – Я, конечно, сглупила, что тебя не послушалась, но в нашем климате солнечный удар не такая уж большая редкость.

– Это верно, конечно, – согласилась Бетти. – Но у тебя был уж очень тяжелый случай. Особенно учитывая то, что ты вообще редко болеешь…

– Ха! Естественно! Здоровый организм реагирует особенно бурно.

– Очень ты умная стала, – усмехнулась миссис Морган. – Но все-таки… – Она чуть поколебалась, но все же решилась задать вопрос, терзавший ее: – Ты… ты в порядке, Изабелла? А? Скажи мне честно, пожалуйста. Помни, я всегда на твоей стороне. Что бы ни произошло, я за тебя.

Изабелла подняла голову и изумленно посмотрела на мать.

– Ты это о чем, мам? Что-то я не понимаю. Конечно, я в порядке, только слабость еще осталась, а так все нормально. Почему ты думаешь, что я могу обманывать тебя? Уж тем более по таким пустя… – Она замолчала, широко раскрыв глаза. До нее только сейчас дошло, что беспокоит мать. Она так расхохоталась, что, поперхнувшись, раскашлялась и на глазах выступили слезы. Кашель постепенно прошел, но вот слезы, увы, остались. Опустив голову, чтобы мать не заметила их, Изабелла ответила: – Так вот ты о чем волнуешься, мама. Не надо. Я не беременна. Более того, я так же невинна, как в тот день, когда ты родила меня. Хотя…

Бетти подошла, обняла дочь за плечи, поцеловала в макушку.

– Хотя что, родная моя?

– Хотя и не по своему желанию и сознательному выбору, – неожиданно для самой себя брякнула она и расплакалась.

Мать подвинула стул, села рядом, положила голову Изабеллы на свое все еще мягкое, несмотря на значительную потерю веса, плечо и принялась качать и баюкать ее, как в те давние времена, когда та была еще совсем крохой…

– Ну-ну, маленькая, ну-ну, – говорила-напевала она нежным, успокаивающим тоном. – Ну-ну, не надо, в твоем возрасте это не такая большая беда. У тебя впереди вся жизнь, и в ней будет еще столько хорошего, столько побед, столько ликования…

– Как ты не понимаешь, мама, – всхлипывая, призналась Изабелла, – он бросил меня, бросил! Променял на другую! Всего через две недели после того, как я уехала. И у меня ничего не осталось от него, даже воспоминаний о близости… Он не удостоил меня, не счел достаточно привлекательной! – Последние слова потонули, захлебнулись в ее горьких рыданиях.